Малика
Наверное, каждая маленькая девочка где-то глубоко в душе желала однажды проснуться в сказке. Ночами обнимая подушку, мечтала с закрытыми глазами о новом, совсем другом мире, где будет ярко светить солнце, а проблемы исчезнут лишь с одним взмахом волшебной палочки.
Я мечтала. Потому и не сразу поняла, что уже проснулась, а не продолжаю пребывать в дивном сне. О том, что это не сон, мне тонко намекнул незнакомый мужчина, чье лицо украшала аккуратная треугольная бородка, а дорогой костюм прятался под белым халатом.
– Не вставайте, не вставайте! Я еще не закончил! – поторопился он сообщить, в несколько шагов преодолевая расстояние от двери до кровати, на которой я лежала, уютно укрытая одеялом по самый подбородок.
Кровать была роскошной – большая, с резными деревянными ножками и темным балдахином, закрывающим комнату с одной стороны. Собственно, здесь все было роскошным. И шкаф, мирно занимающий всю противоположную от кровати стену. И комод, стоящий по правую сторону – у окна. И прикроватные тумбы, и даже камин, который с трудом проглядывался через темную ткань балдахина. Рядом с этой поистине удивительной конструкцией, недоступной для многоквартирных домов-коробок, пристроилась чья-то шкура.
Правда, больше меня поразила не мебель, и даже не дорогие тяжелые портьеры, удерживаемые сейчас золотыми канатами с кисточками. Меня поразили две картины, словно венчающие комод. На полотнах были изображены девушки, прикрывающие свою наготу длинными распущенными волосами. Еще в комнате нашлась пузатая напольная ваза, облюбовавшая свободный угол. Кажется, цветы в ней были неживыми, однако и этот факт оставил во мне лишь скупой интерес. Любопытство же мое взыграло по полной при виде зеркального потолка.
Еще не до конца отдавая себе отчет в том, где я нахожусь, вежливо поинтересовалась:
– Простите, а зачем здесь зеркальный потолок? Так ведь неудобно на себя смотреть, когда одеваешься.
Дядечка, сосредоточенно распаковывающий небольшую коробку, на мгновение поперхнулся воздухом и перевел на меня странный взгляд. Такого же взгляда удостоился и потолок, а я впервые видела, как краснеют мужчины в зрелом возрасте. Лет ему было, наверное, как моему отцу.
– Думаю, этот вопрос вам лучше задать хозяину дома, – криво улыбнулся мне собеседник, все-таки доставая флакон с прозрачной жидкостью и пульверизатором.
– А кто у нас хозяин дома?.. – спросила я и вдруг застыла, чувствуя, как от страха расширяются глаза. В один момент я вспомнила абсолютно все, и пальцы сжались в кулаки, а ногти до боли врезались в ладони.
– Закройте, пожалуйста, глаза. Мне необходимо обработать… – где-то на периферии сознания продолжал вещать доктор, но я уже отбросила одеяло в сторону, чтобы с ужасом сорвать его с кровати и прикрыть все то, что кто-то успел избавить от одежды.
Да на мне, кроме белья, больше ничего не осталось!
– Не подходите! – заорала я, высматривая, чем бы вооружиться.
Пока лежала, чувствовала себя нормально. Разве что незначительная слабость разливалась по телу. Однако стоило мне только подняться, как разом закружилась голова, а меня затрясло от перенапряжения. Я знала эти симптомы. Такое часто случалось, когда я выбивалась из сил, занимаясь гораздо больше положенного времени, не делая перерывы на отдых, но…
Что я делаю здесь? И самое главное – где это «здесь»?
Схватив кочергу, я вооружилась ею на манер меча и начала медленно продвигаться к двери, не спуская глаз с ошеломленного доктора. Хоть он и был человеком, мало ли каких финтов от него можно ждать. Когда находишься на вражеской территории, друзей у тебя нет.
