Я слушала его рассказ, как зачарованная. Потому что точно также любила археологию. В моём случае нужно было разгадывать загадки, которые скрывает земля. Это тоже безумно интересно.
По-моему, поход на рыбалку вернул душевное равновесие всем нам. После странного происшествия с этим Чемерисовым, и после обмана с выходом статьи это было то, что нужно. Но вечером, когда мы вернулись в лагерь, случилось нечто совсем уж из ряда вон выходящее. Место карьера было оцеплено, какие-то люди проверяли там всё с металлодетекторами и другой аппаратурой. А сам гроб попросту исчез. Выяснилось, что его увезли. И это сделали не знакомые нам археологи, а военные. По крайней мере, так сказали нам ребята из археологической службы. Всех любопытных предупредили, чтоб не поднимали шумиху, иначе их ждут очень большие проблемы. Начальство спешно отзывало археологическую экспедицию. Нас отозвать никто не мог, поскольку мы сюда приехали самовольно.
Что послужило причиной? Все были крайне озадачены и это мягко сказано. Куда идти за разъяснениями? Один из археологов предположил, что находкой этой заинтересовались какие-то важные люди. Но болтуна быстро одёрнули товарищи.
Клёнов звонил каким-то знакомым. Даже в военную прокуратуру. Но там вообще ничего об этом не слышали. Как и в других учреждениях, куда Иван Владимирович обращался. Только удивлялись и, по-моему, совершенно не воспринимали произошедшее всерьёз.
Я не представляла, что будет дальше. Неужели нам придётся просто вернуться домой? Практически месяц потерян впустую. Разве возможно вот так взять и увезти куда-то останки, имеющие историческую ценность? Это ведь незаконно! Но даже Клёнов растерялся. Но следовало признать – мы никакого права заниматься этим захоронением не имели и теперь ничего не докажем.
А как же Лёша? Он столько времени посвятил поиску этой могилы, изучению биографии своего предка. Даже жить перебрался сюда ради этого. И в итоге пшик.
От расстройства я плохо спала ночью. Не могла избавиться от грустных мыслей. Из палатки вышла, когда все уже завтракали и оживлённо обсуждали последние события. Только присела на каримат, как наш лагерь прибежал Чип с букетом ромашек в зубах. Огромным, пушистым букетом крупных ромашек. Марина при виде него зарделась, но пёс неожиданно подошёл и положил цветы мне на колени.
– Чип, это точно мне? Ты не ошибся? – уточнила я.
– Жень, тебе, конечно, – усмехнулся Ярослав. – Мы уже давно заметили, что, похоже, кто-то скоро замуж выйдет.
Я, кажется, покраснела. Взяла букет, а в нём оказалась записка всего с одним словом: «Жене». Ярик заглянул мне через плечо и прочёл, нарочно делая ударение на вторую е.
– Но… откуда такие красивые цветы… здесь… – я совершенно растерялась.
– Вот и Лёша меня пытал на эту тему, – неожиданно сказала Марина. – Где взять красивые цветы, чтобы подарить тебе. Я предложила у кого-нибудь из местных купить. Ведь во дворах часто выращивают очень красивые цветы. Мы так и сделали.
Оказывается, он за мной так мило ухаживал… Весь коллектив в курсе, кроме меня. А мне казалось, что он Мариной увлёкся, что она с ним кокетничает, что меня нарочно задевает… Выходит, всё это было лишь в моём затуманенном ревностью воображении.
Теперь вся эта суета вокруг пропавших останков меня мало интересовала. Лёшу, похоже, тоже. Он пригласил меня вечером покататься на лодке. В спокойную безветренную погоду это особенное удовольствие. Я сидела и слушала, как мягко ударяются о воду вёсла и с негромким всплеском выныривают из неё. Мы так же тихо беседовали, чтобы не нарушать эту сонную гармонию окружающего мира.
