* * *
– Опергруппа, на выезд!
Четвертый за эту ночь. Последнюю мою ночь на этой работе и в этой системе служения Родине. Последний на всю жизнь, потому что до конца дежурства наша группа как раз и успеет с ним разделаться. Потом – только нудная до ломоты в костях бумажная волокита, сопровождающая добровольный уход любого, кто пожелает вырваться из когтей МВД, – и через пару недель я буду носить смешное и гордое название «частный сыщик». Общественная полезность моего нового труда равна будет благу, приносимому мной обществуи и ныне, только вот жалованье обещают раза так в три выше, потому что деятельность следопыта оплачивается почасово в условных единицах. Я, конечно, понимаю, что выслеживать мне придется, по большей части, неверных мужей, основной хлеб подобных контор, – причем, именно мужей, а не жен. Считается, что у женщины-детектива в самый неподходящий момент может взыграть женская солидарность с изменницей, в результате чего обманутый муж, он же клиент, окажется обманутым вдвойне. Желание же отомстить мужскому роду в целом – за ущерб, непременно понесенный от его представителей в прошлом, – наоборот, заставит сыщицу выполнять свои обязанности дотошней – и снова из корпоративного дамского духа. В любом случае, такая работа не предполагает моего хладнокровного присутствия при выбивании показаний из случайно задержанных граждан, а также таких ночных выездов, как сегодня, например.
– Мамаша, вы милицию вызывали?
– А-а?
– Милицию, спрашиваю, вызывали?
– А-а? Плохо слышно, милая…
– Ментов звала, старая карга?!
– А это кто такие?
– Мы это, мы!!!
– Нет, вас не вызывала.
– Но у нас вызов на ваш адрес! Пожилую женщину избивает пьяный сын.
– А-а?
– Сын, говорю, ваш бил вас или нет?!!
– Бил, бил, милая, вот два зуба выбил под Новый год, с пьяных-то глаз.
– А сегодня? Сегодня бил? Почему в милицию звонила, бабка?!
– Нет, сегодня не бил. Сегодня он вообще в ночную смену.
– Звонили тогда зачем?
– Что?
– Милицию – зачем – вызывали!!!
– Так замок в его комнате сломать.
– Зачем?
– А-а?
– Зачем – замок – ломать!!!
– Так деньги там, милая…
– Ваши? Украл у вас, что ли?!
– А, нет, не крал, его там деньги.
– Тогда что вы хотите-то от нас? Мы же милиция, а не взломщики!!
– Да, да, взломщики окаянные: прошлое лето, как в деревню уехала, так мою комнату и взломали! Гладильную доску – новую совсем – вынесли и пропили… Вот я и хочу, пока нету его, хоть деньгами за ту доску взять…
На обратном пути встретили на автобусной остановке пьяного мужика – это уж законная добыча. Пошерстили – пустой, похоже, пропился до гривенника. В сумке только паспорт и книги по какой-то науке. Да ну его, толку никакого, а возни много; одет тепло, не окоченеет, дождь на него пока не капает, хотя вокруг остановки стеной стоит… Поехали было дальше – рация:
– Развернитесь, там рядом с вами баба визжит, что к ней в квартиру кто-то ломится.
Подъезжаем – дом из дорогих, новой постройки, год назад заселили, а лифт только месяц как ожил. До того одно удовольствие было там по лестнице бегать, потому что вызовы всегда случались не ниже пятнадцатого этажа, причем на девяносто процентов ложные. Как сейчас.
Кабаний рев мы услышали еще из лифта:
– Открывай, хуже будет!! Дверь разнесу – убью вообще!
– Так, гражданин, почему буяним, документики.
– Вот и хорошо, вот и отлично… Слышишь там, дрянь, – милиция приехала! Сейчас тебе покажут, как над родным мужем издеваться!!
