Закончил я примерно к полудню, поэтому осторожно открыл сух паёк, который нам выдали, и использовал флягу с водой. Искать сейчас ручей было неразумно, а вдруг я пропущу момент их появления, хотя до вечера я не думал, что они вернутся. Съев несколько сухарей, запил их водой, но, решив больше не есть, чтобы не отвлекаться, и, расположившись на плащ-палатке, стал всматриваться в тропинку, откуда должен были появиться наёмник с проводником.
Нет ничего хуже, чем ждать, да ещё в ситуации, когда от этого зависит твоя жизнь. Если бы точно знать, когда они объявятся, было бы проще, а так уже через час лежания под деревом, меня начало клонить в сон. А дальше началась настоящая пытка, пытаться не заснуть и при этом не шуметь. Чего я только не придумывал, но чем ближе время подходило к вечеру, тем чаще мои глаза слипались и голова кивала к земле. Трудно описать, это мерзкое чувство, пробирающее до тошноты, когда собственный организм хочет спать, а тебе нужно бодрствовать.
Когда уже начало смеркаться и я думал, что моя затея провалилась, вдалеке послышался хруст ветки. Вначале испугался, что это может быть одно из мутировавших животных, которое подбирается ко мне, но вскоре услышал тихий разговор.
– Завтра найму местных для поиска и прочешем тут всё, вероятно, его кто-то предупредил, да и странно, что его отправили на другую заставу, там бы вопросов не возникло, люди были заряжены, всё сами должны были сделать, а теперь трать на этого молокососа время.
– Господин, местные не согласятся на это, тут у нас все свои и на такое не подпишутся, да и, если узнают, что я вас водил в лес не за горошинами, могут и прирезать. Это вам нужно за стену ехать и там нанимать, местные за такие предложения могут и прирезать, – тихо ответил проводник.
Сонливость сразу слетела с меня, а вот тело за время лежания затекло и пришлось напрягать мышцы, разгоняя кровь по телу.
– А-а, чёрт, какого. Бля, как больно, – раздался крик проводника.
– Что случилось?
– Ловушка, этот гад где-то рядом, на тропинке устроил ловушку, – визжащим голосом ответил проводник.
В этот момент я потянул за верёвку, и прислонённые к одному из деревьев несколько не очень толстых стволов завалились с громким треском. Стоявший до этого наёмник с мечом в руке, бросился в сторону от раненого проводника и угодил в другую ловушку.
– А-а, сука, ублюдок, я тебя прирежу, баронский выкормыш, – закричал раненый наёмник.
Скрываться дальше не имело смысла, и, осторожно выскочив из ельника, первым делом метнул копьё в наёмника. Нас разделяло метров пятнадцать, но первый бросок вышел откровенно слабым, и, даже попав в спину наёмнику, я не нанёс ему существенного вреда, да и попал в защищённую чешуйчатым доспехом спину. Второе копьё метаю уже в проводника, так как он в любом случае попытается меня убить, а при стычке с наёмником мне сюрпризы не нужны. Бросаю уже с десяти метров и хорошо выкладываюсь, добавляя силу броска всем телом, и, к моему удивлению, корявое копьё вонзается в его бок, проникая достаточно глубоко.
Раздаётся хрип, и, согнувшись, проводник падает на землю, а я трясущейся рукой выдёргиваю меч, а во вторую руку беру топор. Осторожно обхожу ловушку и останавливаюсь напротив наёмника, нога которого по колено в земле и зажата там острыми кольями, не дающими ему вытащить её. Это и есть вьетнамская ловушка, когда колья располагают в обратную сторону, не только при наступании ногой, но и когда пытаешься её выдернуть, они впиваются в ногу сверху. Мне пришлось немало поизгаляться, пока нашёл подходящие сучья и смог надёжно закрепить их в яме.
