Собралась Ульяна провожать дочку Антонину на фронт. Примерно в середине февраля заканчивалась учеба на курсах медицинских сестер. Надо успеть проводить дочку.
Каких трудов стоило ей только добраться до Сталинска! Ведь до станции надо идти пешком. Путь немалый – тридцать пять километров надо пройти пешком. Сил не было. Ульяна просто шла тихим прогулочным шагом, быстрее не могла… Одолела эту дорогу за два дня, на ночь остановилась у знакомых в промежуточном селе Каркавино.
В городе с большим трудом добралась до Сосновки – пригорода Сталинска, где жила ее сестра Марья Ивановна со своей семьей. Когда Ульяна вошла в дом к сестре, у той от удивления выпала чашка из рук.
– Уля, как ты быстро приехала… Кто тебе сказал? Еще даже телеграммы не отправляли никому.
Ну, где же взять силы, чтобы это пережить. Что-то с дочкой?… Какие телеграммы? И почему много телеграмм, что со всеми случилось?…
Уля упала в обморок. Тело не слушалось ее, она не могла пошевельнуть ни рукой, ни ногой… А мозг работал четко: что могло случиться, ведь курсы еще не закончены. Жива ли Тоня?
Ульяна смогла только спросить:
– Маня, она жива?
– Жива, жива, только в госпитале сейчас…
– Надо ехать туда.
Но сил уже не осталось ни на поездку, ни на что другое. Она еще не поняла, что произошло с дочерью. Вечером приехали все старшие дети Тимофей, Гаврил и Маша. Они и рассказали подробно, что произошло. Произошла диверсия на металлургическом комбинате, в столовой подавали отравленную еду. Это был натуральный теракт. А группа девушек с курсов медсестер питались в этой же столовой комбината. Отравлены были около тысячи человек. Антонина тоже получила ядовитую пищу.
Сотни людей скончались. Из группы девушек, где училась Антонина, остались в живых только трое.
Так уж устроены российские женщины. Когда наступает тяжелый момент в жизни, они как никто другой способны концентрировать свои усилия, помогать близким. Мозг мобилизует организм. Все внимание дочке. Ульяна не отходила от постели дочери. Все процедуры по очищению организма от ядов проведены, теперь дочка лежала как мертвая. Она не могла пошевелить даже пальцем. Питье в желудок подавали по трубочке. Ульяна и сама была почти в таком же состоянии как дочка, но сна она лишилась, не могла даже на минутку уснуть. Сидела на полу рядом с кроватью и держала дочку за руку.
Прошло пять дней… Антонина открыла глаза. Она даже не поняла, где она находится и почему рядом с ней мама. Тоня была очень сильной и здоровой девушкой, с хорошими генами во многих поколениях, только это и спасло ее. И фактор времени. Быстрая доставка в больницу и помощь начала оказываться в течение минут пятнадцати. Девушка выжила. А каковы будут последствия, покажет время.
Вышла Тоня из больницы, лицо синевато-зеленого цвета. Нос заострился. Похудевшая. Можно сказать, похожая на скелет, обтянутый кожей. Но хорошо уже то, что осталась жива.
О фронте уже не было речи. Работать осталась на прежней своей работе, в цехе связи комбината.
Питание должно быть лояльным, желудок подорван. А в военное время о каком диетическом питании можно было говорить? Кроме того, девушку огорошили врачи заявлением, что она никогда не сможет родить, таковы последствия отравления. Девушка не хотела умирать, цели ее жизни были светлыми и радостными. Она мечтала учиться, получить самое высокое образование, какое вообще возможно. И если не будет своих детей, она возьмет нескольких детей, осиротевших в эту войну. Она уже видела таких детей. Их эвакуировали с Украины и Белоруссии.
