А вот Василиса увидела в этом состоянии конкретную картину, как Ельцин после операции на сердце не вникал ни в какие дела. Его просто на коляске привозили за рабочий стол, подкладывали ему под руку документы и просили их подписать. Он бегло просматривал, часто содержание документов его не устраивало и он говорил:
– Не буду я это подписывать, понимаешь…
– Надо, Борис Николаевич, надо! – говорили ему в ответ и ручку насильно вкладывали в его руку. Документы подписывались такие, которые разоряли и без того уже растерзанную Россию. Вот такую картину увидела Василиса. Молодая команда управленцев страной делали все для того, чтобы разорить Россию, и без того истекающую кровью. Каков поп, таков и приход… Березовский, Немцов – пятая колонна…
Если Василису на этом курсе волновали знания, необходимые для целительства, то для Варвары было важно услышать от учителя, что ее психика находится в относительном порядке. Уж очень она боялась сойти с ума… Не имела права она болеть, пока не возвратится сын домой… Варвара была очень благодарна мужу и старшему сыну Андрею, что они каждую минуту могли прийти к ней на помощь, поддерживали ее в горькие минуты. Она понимала, что мужчинам переживать горе не легче, но они не позволяли себе раскисать. Поэтому и Варя старалась держаться мужественно.
Варвара была рада тому, что Учитель появился в ее жизни именно тогда, когда был самый трудный период. Она обрела уверенность в том, что теперь сможет выстоять и дождаться возвращения сына, в то время как многие другие семьи уже попрощались со своими близкими, ушедшими в своей последний рейс на Прибайкалье…
У Варвары не было могилки сына, не было на кладбище уголка, куда бы она ходила
его оплакивать. Она упрямо шла и шла вперед, как шли бурлаки на Волге, трудно, но – вперед и только ждать… Иногда ей казалось, что она идет по тротуару, а видит мир глазами Артура. Варя даже останавливалась, как вкопанная от мысли, что она и сын как будто имеют один и тот же мозг и зрение.
В мозгу в такие моменты начинал формироваться стих, слова складывались в рифмы, и Варвара старалась тут же записать пришедшие стихи.
Вот и снова печальная дата
Наступает, хоть я не хочу.
Всё в движеньи – рассветы, закаты,
И как будто я в пропасть лечу…
Сколько лет с этой даты минуло,
Облегчения нет, лишь сильней
К тебе притянута я и открыта
И любовь с каждым днем все нежней!
Как будто твоя душа
С телом моим подружилась
Ты и я, как один человек,
И я в тебя превратилась
Я думаю так, как и ты…
Что видишь ты, вижу я тоже
Походкой твоей я иду по земле,
Я вся на тебя похожа…
Как может такое произойти,
Не знаю я до сих пор!
На уровне мысли меж нами идет
Неоконченный наш разговор…
Господь, где заветная дата,
Что счастье ко мне принесет?
Как на кресте я распята,
А время идет и идет…
Часто Варвара приходила к своему Учителю в тот заветный райский уголок, где у нее был свой домик. Когда она в медитации приходила в этот чудесный каньон в горах, где независимо от времени суток было солнечно и тепло, Учитель встречал ее всегда у водопада на скамейке. Как ни странно, сначала Варвара видела себя входящей к Учителю в образе девочки шести-семи лет, когда она получила от него в подарок красную ленточку. Подходила к дедушке, целовала край его одежды или руку. Садилась на землю рядом со скамейкой, на которой сидел дедушка, держала его руку в своих руках, было ощущение того, что она пришла туда, где ее ждут, радуются ее приходу. Дедушка всегда гладил ее по голове… На все ее вопросы Учитель всегда находит объяснение, и Варя постепенно от визита к визиту чувствовала, что она взрослеет. Вот она уже девушка, налитая молодой силой, у нее длинные косы, как это было у Варвары в действительности в ее шестнадцать лет. Вот ей уже тридцать пять лет и у нее два сына-подростка, а вот картина, что ей сорок пять и ее дети уехали из дома на учебу. Зрелая женщина, прошедшая определенный жизненный путь, пережившая горе. Да разве пережившая? Горе не исчезает никуда… Только душа покрыта слоем пепла, а под ним все тот же горячий огонь, сжигающий душу всю жизнь.
