Он заулыбался и кивнул:
– Догадалась, как её достать?
– О, да! Я такой сайт нашла! Закачаешься! Там всё про магию! Но потом он пропал… Странно как-то…
А Ваня сидит и так лукаво на меня смотрит, что я засомневалась.
– Подожди-ка! Это ты мне его подсунул?
Ваня не выдержал и захохотал:
– Ну я! А кто же ещё! Да ты и сама не промах! Если бы не начала искать заговоры, я бы не вспомнил об этой диссертации. Видишь, как мы с тобой хорошо в тандеме работаем!
– А чья это диссертация? – заинтересованно спросила я.
– Моя, – пожал плечами Иван, – ей уже лет десять…
– А… А ты что, доктор наук? – не поверила я, и, видимо, лицо стало такое изумлённое, что он снова захохотал.
– А ты что думала, я и вправду Иван-дурак?
Я улыбнулась, тая от удовольствия видеть его на своей кухне:
– Нет, теперь точно вижу, не дурак… Растёшь в моих глазах! А можно её ещё почитать?
– Не вопрос, – кивнул Ваня, – завтра пойдём в архив, получу для тебя допуск…
Но я интенсивно затрясла головой:
– Завтра никак не получится, меня на три дня дома посадили, учебник зубрить…
Иван присвистнул:
– Щедра ты, мать, Елена Ивановна! Целых три дня? Это как же ты её достала, если она от тебя избавиться решила таким образом?
Я пожала плечами:
– Уметь надо! Учись, студент!
– Ну, раз так, – он поднялся, – приглашаю тебя завтра на прогулку по Москве. Покажу наши места магические. В десять утра сойдёт?
Я радостно кивнула. А в душе запели колокольчики. Меня пригласили на свидание! Ради такого дела, как только Иван ушёл, я решила подольше посидеть над учебником. Да так и заснула в кресле в обнимку с книгой и Милкой.
Глава 4. Московские тайны
Проснулась от ощущения, что уже глубокое утро. Сквозь задёрнутые шторы тихо пробивался дневной свет. Я потянулась в кровати и…
Стоп! Как в кровати?! Я ощупала постель, подушку и судорожно засунула руки под одеяло. И закрыла глаза, заливаясь краской стыда. Я была в ночнушке! Милка лежала у меня в ногах и махала хвостом, с сарказмом глядя на мои мучения. Не ложилась я в кровать! Точно помню, что заснула в кресле и закутанная в плед. И ночнушку не надевала!
Взгляд зацепился за стрелку часов. Половина двенадцатого! Я соскочила с кровати и выбежала в коридор. Из кухни плыл запах блинов. А вот это уже полное издевательство! Я, как крыс из мультика, пошла на запах, вращая глазищами:
– М-м! Блины! Ваня! Что ты тут делаешь?
Я стояла в проёме двери, босая, в длинной ночнушке и с совершенно безумным видом голодной кошки. Только что не мявкала.
А мой галантный кавалер в полотенце, повязанном поверх джинсов, ловко орудовал сковородкой, поварёшкой и лопаткой. Практически жонглировал. А на столе стопочкой вырастало блинное счастье.
– А откуда ты узнал, что я люблю блины? – я забралась на табуретку, поджав под себя ноги, и с вожделением смотрела на практически цирковой аттракцион.
– Доброе утро, Васька, – подмигнул мне Иван, – выспалась?
Я замычала, вспомнив и о том, что мы собирались в десять гулять по Москве, и о неправомерно надетой ночнушке, и о кровати…
– Ты зачем меня переодел? – глухо спросила я, старательно отворачиваясь от блинов. – А в кровать зачем переложил?
На все мои вопросы он только молчал и качал головой, таинственно улыбаясь.
Покончив с блинами, он плюхнул всю стопку перед моим носом и сел напротив, с улыбкой глядя мне в глаза:
– Я тебя не трогал. Хочешь верь, хочешь нет. Только будить не стал и блинов напёк. Остальное ты сама сделала…
