– Не знаю, конь. Гадаю, конь.
И нам решаться, что ль?..
За днем – в пути – проходит ночь,
Проходит день второй…
И вот на третий день точь-в-точь
В лощинке под горой
Глядит и видит в стороне
Никита Моргунок:
Сидит старик на белом пне
С котомкою у ног.
У старика суровый вид,
Почтенные лета,
Дубовый посох шляпкой сбит,
Как ручка долота.
Сидит старик, глядит молчком…
Занятно Моргунку:
– На лавру, что ли, прямиком
Стучишь по холодку?
И дед неспешно отвечал,
На разговор тяжел:
– Как раз на лавру путь держал,
Однако не дошел.
– Тпру, конь!.. Да как случилось, дед,
Что ты бредешь назад? —
А пеший конному в ответ:
– Не то бывает, брат.
Сквозь города, сквозь села шел,
Упрям, дебел и стар,
Один, остатний богомол,
Ходок к святым местам.
И вот в пути, в дороге дед
Был помыслом смущен:
– Что ж бог! Его не то чтоб нет,
Да не у власти он.
– А не слыхал ли, старина,
Скажи ты к слову мне,
Скажи, Муравская страна
В которой стороне?..
И отвечает богомол:
– Ишь, ты шутить мастак.
Страны Муравской нету, мол.
– Как так?
– А просто так.
Была Муравская страна,
И нету таковой.
Пропала, заросла она
Травою-муравой.
В один конец,
В другой конец
Открытый путь пролег…
– Так, говоришь, в колхоз, отец? —
Вдруг молвил Моргунок.
– По мне – верней;
Тебе – видней:
По воле действуй по своей…
– Нет, что уж думать, – говорит
Печально Моргунок. —
Все сроки вышли. Конь подбит…
Не пустят на порог.
Объехал, скажут, полстраны,
К готовому пришел…
– Для интересу взять должны, —
Толкует богомол.
– А что ты думаешь, родной! —
Повеселел ездок. —
Ну, посмеются надо мной,
А смех – он людям впрок.
Зато мне все теперь видней
На тыщи верст кругом.
Одно вот – уйму трудодней
Проездил я с конем…
– Прощай пока! – поднялся дед. —
Спешу и я, сынок…
И долго, долго смотрит вслед
Никита Моргунок.
