Но на какое-то время моим смыслом стала Верона, куда Шекспир поселил своих Ромео и Джульетту. Жаль, что мы не побывали там с Иваном. И жаль, что я не знала итальянского, когда мы были с ним на Сардинии. Но в жизни очень часто бывают такие вот несовпадения. Очень трудно было найти тур в Верону из нашего города, пришлось добираться до места жительства Франчески через Москву и Рим. Это, конечно, несколько увеличило цену путешествия. Но не сильно. В Москву и обратно я ехала в плацкартном вагоне.
Помнишь, я сообщила тебе о своем путешествии и о желании найти Франческу? Ты сразу спросил, для чего, а потом, даже не выслушав моего ответа, сказал, что это безумие – искать из чужой страны женщину, с которой я мельком виделась в магазине. Хорошо, что ты не стал меня отговаривать. Правда, выражение твоего лица должно было бы меня остановить, ведь после того, как из моей жизни исчез Иван, ты вновь был для меня единственным значимым человеком.
Почему был? Почему не остался? Мне кажется, это происходило постепенно – процесс замещения тебя в моей жизни. Сначала фактически, но для осознания мне потребовались годы. Нет, я тебя по-прежнему люблю и даже надеюсь, что все когда-нибудь изменится, мы снова будем родными людьми не только по факту твоего рождения, но и на самом деле. Надежды меньше не становится, становится меньше ожидания, что так произойдет. Но я все равно люблю тебя, сын всегда останется сыном. Почти всегда. Но здесь я уже крепко верю, что хуже того, что между нами случилось, уже не произойдет.
Еще мне кажется, что твое отношение ко мне слегка изменилось, когда ты узнал, что я все-таки поехала в Верону одна. Сначала удивился, но я почувствовала, что после моей поездки ты стал чуть больше уважать меня. Или я ошибаюсь? И мне просто хочется, чтобы так было?
Так вот, вернемся к Франческе. Ты представляешь, я ее нашла. Я пыталась по приезде из Италии рассказать тебе, как произошла наша встреча, но ты не стал слушать, только равнодушно покивал в ответ на мои восторженные слова о том, что все случилось и я ее нашла. Позволь рассказать сейчас. Можешь даже не читать, просто позволь написать. Глупо, что я спрашиваю на это разрешение. Я ведь вольна делать все что угодно с этой бумагой и со своими словами. Но почему-то спрашиваю. Наверно, по привычке.
Долго-долго я тогда плутала по улицам Вероны, хотя и владела уже достаточно неплохо итальянским, но боялась заговорить с настоящими итальянцами. Почему боялась – и сама теперь не знаю. Боялась выглядеть смешно в их глазах? Боялась не понять, что они ответят, и обнаружить, что мои, пусть скромные, знания итальянского были лишь иллюзией? В конце концов спустя несколько часов я нашла улицу, пересекавшую ту, на которой жила Франческа. Тревожилась ли я, что она меня не вспомнит, что ее попросту не окажется дома? Удивительно, но нет. Я воспринимала это как приключение. У меня был обратный билет до Рима, где оставалась туристическая группа, от которой я оторвалась на день. Поезда ходили часто, и ехать было сравнительно недолго – около двух с половиной часов на самом быстром.
И вот я стою у ее двери, звоню, и вскоре меня спрашивают на итальянском, кто мне нужен. Странно, что интересуются не тем, кто пришел, а к кому пришли. Отвечаю, что нужна Франческа Манчини. Через минуту дверь открывается, и появляется сама Франческа, она сразу меня узнает, выражает очень бурные эмоции, но тут же говорит, что нисколько не удивлена моим появлением, она знала, что я приеду. Откуда? Просто чувствовала – и всё.
