– Машину спасаю, – коротко ответил водитель.
На заторможенных колесах "оленегон" с визгом пополз по крутому спуску, но тут слева грохнуло, от сильного удара машина встала на два колеса, завалилась набок, потом медленно опрокинулась на крышу.
По-моему все это время я кричала… Во всяком случае, чей-то крик звенел у меня в ушах, пока я билась о приборный щиток, о локоть водителя, потом на меня свалился автомат Дима, Клюс, кошка… Какая кошка?..
Когда наступила полная тишина, я осознала, что лежу на чем-то ребристом, и оно больно впивается в грудь.
– Тьма побери!
– А мне ругаться запрещает, – проворчал откуда-то сверху голос Клюса, я протянула руку и обнаружила братца застрявшим между сиденьями.
– Цел?
Клюс шевельнулся, шлепнулся мне на спину, скатился и забарахтался в мешочных чехлах.
– Где автомат?! – судя по голосу, Дим Фут находился снаружи. Я им сейчас…
Меня обдало жаром: так вот что мне так мешает! Я рванулась вслед за Клюсом и сползла с неудобного ложа. Конечно, это был автомат. Он лежал на рулевом колесе, которое все еще сжимал в руках наш несчастный водитель, хотя оно давно уже утратило всякую связь с управлением.
– Афарас?!
Он посмотрел на меня Совершенно безумным взглядом, уронил руль и тихо спросил: "Прицеп?"
– Какой прицеп?! – Я сердито фыркнула. Какой прицеп, когда убийцы рядом, когда неизвестно, что будет с нами! Нашел о чем беспокоиться! Я подтолкнула Клюса к раскрытому окну прямо в руки Дима Фута.
– Эста!
Прежде чем последовать за братом, я выбросила в окно автомат. Афараса пришлось вытаскивать всем вместе: его ногу зажало под рычагами, которых в "оленегоне" конструкторы наделали больше, чем надо, и которые превратились теперь в ловушку. Дим Фут нервничал, поминутно поглядывая на дорогу, однако "газели" и след простыл. Вместо этого подъехала машина дорожной полиции, лихо притормозила около глубокой воронки и извергла из своего нутра чрезвычайно худого сержанта с обезображенным угревой сыпью лицом. На ходу вынимая из планшета листок бумаги, сержант устремился к нам.
Мы помогли Афарасу выползти из кабины, оттащили подальше от "оленегона" и усадили на обочине шоссе.
– Прицеп… – простонал водитель, глядя на большую металлическую гармошку.
– Что там было? – сочувственно спросил Дим Фут.
– Зеркала…
Дим присвистнул, а Клюс осторожно заглянул в глубокую воронку – дружеский привет "газели" – обезобразившую новенькую автостраду.
– Не волнуйся, приятель, убытки я оплачу, – солидно сказал Клюс.
– Мы оплатим убытки, – пискнул кто-то из-за пазухи Клюса, и оттуда высунулась мохнатая голова Эми.
Дим среагировал быстрее, чем я: он впихнул черную голову обратно, застегнул Клюсу пуговицу и приветливо помахал сержанту: "На два слова, пожалуйста!" Они отошли в сторонку и принялись о чем-то совещаться. Дим раскрыл перед сержантом паспорт и едва не тыкал его носом в страницу особых заслуг. Перечень особых заслуг Дима Фута перед родиной занимает полторы страницы. Пока шел этот неразборчивый для нас разговор, Афарас поднялся, кое-как выбил из себя пыль и удостоверился, что отделался растяжением связок. Заглядывать в искореженный прицеп он даже не попытался.
– Кто это был?
– Где? – ненатурально удивилась я.
Афарас взглянул на меня столь выразительно, что моя совесть встала на дыбы. Надо было все-таки предупредить человека о возможной наказуемости благородных поступков. Как мы теперь ему ущерб возместим, если Дано Ит отказывается оплачивать наши чеки?
