— Пожалуйста! — не выдерживаю, боясь, что Рома снова меня оставит на грани. — Не останавливайся…
— Ему ты отдаёшься так же?
— Нет! Пожалуйста… Рома…Только ты…
Оба на секунды замираем от вырвавшихся у меня слов. Но потом его срывает: и вправду без остановки вколачивается в меня, буквально втрахивая в постель. Кричу, готовая провалиться за грань, не поспеваю за его темпом и даже не питаюсь, растворяясь в запредельном кайфе. Кровать под нами ощутимо поскрипывает, хотя ведь мягкая такая, должна выдерживать...
Впрочем, о чём это я — выдержать происходящее просто нереально. Ничему и никому. Я уже бьюсь в длительном оргазме, когда Рома врезается мне в губы глубоким поцелуем, забирая остатки кислорода и сознания.
В этот момент мне просто нет дела до чего-либо ещё. Ваня что-то узнает? Рома меня ненавидит? Мою репутацию и саму меня одержимый муж вот-вот уничтожит? Я не выдержу всей этой бури эмоций и просто сдамся во всех смыслах? А то и вовсе умру?
Неважно. Сейчас ничего неважно, кроме непрекращающихся толчков, продлевающих и без того крышесносный оргазм. Стону, задыхаюсь, вцепившись пальцами в мягкие волосы и обвивая Рому ногами. Он тоже издаёт сдавленный безумно сексуальный звук, прежде чем выплёскивается глубоко внутри. Чувствуя сокращения его члена, сама плыву на волнах оргазма, который теперь и не понять, чей — мой или больше его. Наш…
Причём явно сулящий последствия. Не в плане отсутствия защиты: я приняла таблетки и сегодня, но в плане всего остального…
На мне следы засосов, укусов, поцелуев самых разных. И наплевать даже на это: главное, что и во мне Рома тоже оставляет о себе настолько мощное воспоминание, что не убрать его никак.
И что мне теперь делать?..
В ушах долбят его слова о предательстве… Да, я хорошо постаралась, чтобы он видел всё именно так. Но если тогда, пять лет назад, я приняла его обвинения чуть ли не хладнокровно, просто умирая внутри, — то теперь мне хочется рыдать от обиды.
Кажется, это я и делаю: слёзы от яркости ощущений всё ещё на щеках, и преобразовываются чуть ли не в рыдания на этот раз от боли. От жалости к самой себе.
— Поздно жалеть, ты сама просила меня не останавливаться, — жёстко бросает Рома.
Вздрагиваю всем телом от этой стали в голосе. Всё-таки ненавидит…
Хотя, можно подумать, будь что-то иначе, меня бы это спасло.
— А я просто не мог остановиться, — добавляет он так же сурово.
17. 10.1
От лица Ромы
Злюсь, конечно же. Но на себя даже больше. Сорвался всё-таки… И сейчас остановиться не могу. Тянет требовать от Таси ответа, почему предала меня, как могла вообще. И нахрена сейчас так тормошит, так отдавалась и выстанывала, что я единственный.
А ещё я близок к тому, чтобы самому ей в любви признаваться. А это, блять, финиш просто.
Может, просто свалить отсюда, пока ещё не поздно?
Хотя кого я обманываю… Уже давно поздно. С самой первой нашей встречи так.
— Как ты тут оказался? — выдавливает Тася.
Голос всё-таки дрожит... Слёзы выступили? Так и не видно, а порыв провести пальцем по её щеке и собрать их мгновенно в себе глушу.
— Этот клуб принадлежит моему другу. Пока бизнес не выходит в хороший плюс, потому я здесь ради пиара клуба, — вываливаю, как есть. —Меня как бы случайно должны заснять выходящим отсюда и вбросить эту информацию по соцсетям.
Хотя, кстати, моё присутствие здесь — меньший пиар, чем обеспечила бы довольно известная актриса. Если бы, конечно, пришла под своим именем…
