Я, не дожидаясь развязки, вышел, даже не понял, как оказался в коридоре, по – моему телепортировался через головы присутствовавших на моем пути, и уже бежал по ступенькам со второго этажа на первый.
– Бегом, бегом а то его сейчас кондрашка хватит! – прокричал я стоявшему на улице, в курилке, Вознюку. Через полтора часа Вознюк оправдывался передо мною. Мол, не знал, что он такой холерик. Вроде, мы все с ним решили…
– Зато я знаю, какой он. Не много, но вот уже два года, как знаю. Так что иногда нужно и меня слушать и слышать.
После чего шеф отчалил на зимние квартиры.
И остался я совершенно один, среди чужих и диких. Самый мой ближайший родственник в дивизии на сегодня был все тот же комдив. Хоть и говорят, что лучше быть сиротой, чем иметь таких родственничков, но в данном случае это было не так. С сегодняшнего дня я регулярно присутствовал исключительно среди майоров- подполковников и полковников. Под руководством целого генерал – майора. Далеко не всем старлеям так «везет».
Самое удивительное в этой ситуации заключалось в том, что все, что я накопаю в частях и подразделениях дивизии, должен был оформлять в виде актов обследования санитарного состояния частей и выкладывать непосредственно на стол генералу. С целью предотвращения все той же инфекционной заболеваемости личного состава частей дивизии, я обязан был, как крот рыть и выносить на поверхность. Копать и представлять пред ясные очи. Естественно, мало кому, а чаще всего никому из командиров частей это не могло нравиться.
Они тут, понимаешь ли, выполняют правительственное задание, а какой то, никому не ведомый таракан копошится в их внутренностях. Мешает зарабатывать ордена и благодарности.
– Товарищ генерал! Да я этого старлея! Да я его в следующий раз, дам команду выловить и.., -орет, дико вращая белками глаз, до глубины души возмущенный содержанием моего акта, подполковник Калабухов, командир 217 пдп. Когда комдив на очередном совещании, за бардак в столовой и в казарменных помещениях начинает рассказывать ему, а кто он есть на самом деле…
– А вы только попробуйте, товарищ подполковник! Только посмейте его тронуть! Это мои глаза и уши в ваших частях! И я никому не позволю его даже пальцем тронуть. Озерянин, не обращайте внимания на вопли этих зарвавшихся, и обосравшихся командиров. Надеюсь, все присутствующие меня слышат и поняли, что я не шучу. Нам еще только не хватало свалить личный состав с вашей помощью в местные госпиталя. И таким образом реально провалить ответственейшую задачу партии и правительства. И предупреждаю, кто меня не понял, тому я лично поставлю ведерную клизму с патефонными иголками!
Я сижу и не дышу, забившись в уголок. Ведь во первых, любой из этих командиров завтра-послезавтра может выползти на дивизионный уровень, например, в качестве начальника штаба дивизии, на должность в качестве любого заместителя, а то и стать через небольшое время командиром дивизии. Они будут пытаться нейтрализовать меня с помощью любого компромата. Теперь мне нужно держать ушки на макушке. Подловят на чем -нибудь и мне не поздоровится. И в то же время я не имею права опускать руки.
Потом, через много лет, некоторые спившиеся и изгнанные из армии майоры и подполковники, будут вякать из-за угла, что, мол, я стучал на честных командиров и начальников. Что меня недолюбливали. Бедные, они так и не поднялись в своем животном развитии до понимания санитарно-профилактической работы. В то же время любой комдив и вышестоящий начальник, прекрасно понимали необходимость и такой службы в дивизии, и по возможности, всячески поддерживали.
