Конголезец сжимал и пощипывал мою попку. Запускал пальцы под веревочки стрингов и оттягивал их, словно собирался снять – но не снимал. А потом облизнул указательный палец и засунул мне в трусики.
– Все понятно, вопросов больше нет? Вот и хорошо. Я, кстати, сегодня Юльку во сне видела. Как будто мне восемь лет, и она меня в цирк ведет.
Если бы я спросила, не слышала ли моя мама каких-нибудь новостей про Юльку, она бы могла позвонить Игнатьевым – и спугнула бы мошенницу. Но по такой неважной причине как сон она бы точно не стала никого беспокоить.
– Ой, а я, возможно, видела Юлю, недели две назад.
Я разозлилась. Возможно, видела? Почему мне не сказала? Хм, а с другой стороны, это хорошо. Пусть думает, что мы с Юлькой разошлись более-менее мирно и она не представляет для меня опасности.
– Я шла по улице Ленина, и мне издалека показалось, что она стояла возле остановки. Не там, где автобус ждут, а сбоку от киоска. Как будто ждала кого-то. Я не уверена, что это она, но по росту и телосложению похожа.
Моя мама – одна из тех редких женщин, что говорят о толстых людях без эмоций. Она не пытается их подколоть, или преувеличить их недостатки, или порадоваться тому, какой изящной выглядит на их фоне.
– Я хотела подойти поздороваться, но она обернулась. Я так и не поняла, она это или нет, потому что на ней были темные очки. И цвет волос новый – темнее, чем обычный. От остановки отходил автобус. Она замахала рукой водителю, чтоб подождал. Добежала до задней двери, запрыгнула и уехала.
Мама, мама! Что ж ты у меня такая дуреха иногда бываешь? Любая другая женщина на твоем месте заподозрила бы неладное, набрала бы мне и устроила обстоятельный допрос.
Мы поговорили еще минут пять, а потом я соврала, что мне пора на работу. Когда мы с Беньямином вернулись на кухню, Рамзан и Илона обнимались там стоя. Я рассказала им про встречу на остановке.
– Да? Так просто? Взяла и укатила к себе домой? – чеченец театрально вскинул брови. – Не верю. Она меня убеждала, что в вашем городе ловить нечего. Что это унылая дыра без денег и перспектив.
– Может, она ненадолго, родителей проведать, – я пожала плечами, и одна лямка слетела до самого локтя. Я не стала ее подтягивать.
– У меня есть одна версия, – конголезец взял бутылку вина. Рамзан с Илоной замотали головами. Тогда африканец налил только себе, прямо в чайную чашку. – Не буду пока ее озвучивать, надо проверить. Постараюсь сегодня вечером, но не обещаю.
– Давайте договоримся: никогда не обсуждать такие вещи по телефону, – постановил Рамзан. – Я проверил всю нашу технику, никаких подозрительных программ или файлов нет. Но лучше не рисковать.
На слове “нашу” Илона просияла, как будто ей было шестнадцать лет и ее первый бойфренд заявил ей, что поведет ее знакомиться с родителями.
– Мой телефон проверишь? – Беньямин театрально вскинул одну бровь.
– Думаю, нет смысла. Давайте лучше договоримся о секретных позывных. Как только поступает такой позывной, мы собираемся на этой же кухне.
– Так как у меня есть версия, первый позывной с наибольшей вероятностью придет от меня, – конголезец усадил меня к себе на колени и начал легонько покачивать, как куклу или полусонного ребенка. – Тиен, давай я напишу тебе, что мне доставили новое ароматическое масло, и я жду тебя в гости. Ни один шпион не расшифрует этот код!
– Я буду каждое утро приходить в студию к тому моменту, как ты будешь заканчивать смену, – постановила Илона, глядя на меня. – Если позывной придет, мы поедем из студии вместе. Очень важно, чтобы мы с тобой не созванивались и не списывались.
