Год спустя Костик сбежал от жены, подал документы на развод и, возненавидев тещу на всю оставшуюся жизнь, посоветовал той добровольно принять цианистого калия.
Лишившись супруга, Елена скисла окончательно. Видимо, мать права: она не сможет построить настоящую семью, не сможет родить ребенка и познать женское счастье.
Гиперопека Ирины Валентиновны с каждым днем набирала обороты. Лене ставились в вину ее мягкий характер, неумение вести себя с мужчинами, нежелание уважить мать и сделать ее бабушкой.
В этом году, вопреки воле Ирины Валентиновны, Леночка твердо решила отпраздновать день рождения на даче. Ей надоело видеть вечно мрачное лицо матери, она хотела насладиться тишиной. И пусть праздник снова не удастся, но зато она будет лишена перспективы слышать в свой адрес реплики касательно дальнейшей судьбы брошенки-неудачницы.
Пригласив за город Катку, Леночка накупила всевозможной снеди и всячески пыталась выглядеть в глазах Копейкиной эдаким бодрячком, которого переполняют положительные эмоции.
Пыталась, но не смогла. Уже через полчаса после приезда на дачу Майкова сникла и завела старую пластинку о коварной судьбинушке, возненавидевшей ее лютой ненавистью.
Попытки Катарины расшевелить Лену оказались безрезультатными. Именинница расклеивалась на глазах, непрестанно поднося к лицу скомканный носовой платок.
– Катка, я не знаю, как жить дальше. Я в таком тупике, что оттуда просто невозможно выбраться. Может, посоветуешь что-нибудь?
– Совет прежний – уезжай из родительского дома.
– Ты опять за старое.
– Не опять, а снова. Неужели не понимаешь? Твоя мать поработила тебя. Она внушает тебе всякие глупости, а ты по безволию принимаешь ее слова за правду. Оттого и страдаешь. Обруби все концы, сожги мосты, и сразу почувствуешь долгожданное облегчение.
– Тебе легко говорить, а ты подумала, где я буду жить? Ночевать на вокзале?
– Не впадай в крайности, у вас замечательная дача.
– Зимой здесь страшно, а потом, не забывай, у меня нет машины, а пешкодралом дорога до работы займет не меньше трех часов.
Катарина задумалась:
– Слушай, а перебирайся-ка ты к нам.
Майкова поперхнулась воздухом:
– Что?! К вам? Да ни за какие коврижки!
– Напрасно, места много, разместимся.
– Кат, я не перееду к тебе, даже если ты поселишься в Букингемском дворце. Пообщавшись однажды с Розалией Станиславовной, я решила окончательно и бесповоротно – с этой гламурной мадам я больше видеться не желаю.
– Тогда у тебя один выход.
– Какой?
– Выходи замуж.
– Здрасти – приехали. Вот сейчас выйду во двор, а там женихи с букетами роз стоят. Поможешь выбрать?
– Не язви, я серьезно.
– Я тоже. Нет, Катка, замуж я больше не ходок. Хватит. Если честно, знаешь, о чем я мечтаю? Хочу оказаться на необитаемом острове, где, кроме экзотических птиц и цветов, нет ни души. Мне кажется, тогда я была бы по-настоящему счастлива.
– Ты не на остров хочешь, Ленка, ты хочешь убежать подальше от матери и бабки, но боишься признаться в этом даже себе.
– Неправда.
– Не спорь.
– Ладно, давай сменим тему.
– Ты обещала рассказать о разговоре с Ириной Валентиновной.
– Да ну… – Майкова отвернулась к окну. – Теперь мать заставляет меня родить ребенка от первого встречного. Прикинь, позавчера так прямо и сказала: «Роди хотя бы от бомжа».
Катарина покрутила пальцем у виска.
– Лен, ты не обижайся, но твоя мать нуждается в помощи специалистов. Отделись от нее. Если вдруг решишься, помни: двери моего дома всегда для тебя открыты.
