В центре зала вырастал из сплошной глыбы трон Хаоса, словно ледяные брызги раскинул он острые кристаллы, служащие спинкой. Разрушитель был здесь. Он властно раскинулся на троне, постукивая звенящими когтями о подлокотник. Только что Хаос закончил выслушивать повествование Техноса о событиях на Альфа-Белтаре, однако не сильно разозлился. Испуганно обвиваясь щупальцами, бог машин предложил хозяину решение проблемы:
– Уничтожьте их, Бел! Одна ваша мысль и от всего Альянса не останется и молекулы. Смертные должны знать место…
– Нет нужды, – спокойным басом ответствовал Хаос, сидя в неизменной позе, будто золотая статуя. – Я могу стереть их в пыль, но это же скучно. Закон Избыточной силы работает: чем больше ты можешь получить, тем меньше тебе этого хочется. Я хочу видеть их агонию, последний бросок за глотком воздуха, ужас неминуемой смерти в глазах. Или ты хочешь сказать, мне есть, чего боятся?
– Нет, Бел, нет, – опустил глаза Технос.
– Хаос нельзя победить! – хором возгласили боги, стоящие полукругом у трона.
– Нельзя, – с удовольствием повторил Разрушитель. – Намари напрасно надеются вернуть былую силу, Ил’Алра – ничто. Альянс падет одновременно с Мирозданием, для Чертога близится последняя битва, Преисподняя ушла во тьму. Эпоха Хаоса началась, но скор ее конец, конец всего.
– А что же дальше, Бэл? – приподнял глаза Гар-Варот.
– Самое интересное в том и состоит, что даже я не знаю.
Акуан вздрогнул и покосился на Грома, который продолжал следить за врагами с видом опытного охотника, занявшего удачную позицию и ждущего в засаде добычу. Хотя, кто тут добыча, а кто охотник, еще не ясно.
– Вселенная вышла из хаоса, затем вышел я, – продолжал Бог войны. – Я наблюдал за Мирозданием, наблюдал вместе с Всевышним за этими животными. Война Сатаниила и Круга двадцати заставила его вращаться, но она начинает утомлять. Если Всевышний не возьмется останавливать это, то я возьмусь.
– Странно, почему Он не вмешивается? – прошипел Шекруш.
– Странно, что ты задаешь такие вопросы, – рыкнул Хаос, возмущенный плохой осведомленностью своих лучших слуг. – Он не видит зла, Он стоит настолько выше Мироздания, что вся суета смертных и даже бессмертных для него – тлен. Почти никто не сумел вырваться из круга, намари подошли ближе остальных. Однако и в самом Чертоге лишь единицы заслужили истинный свет. Сатаниил мог бы вырваться, только для него гораздо важнее строить новое Мироздание по новым правилам. Я – совсем другое дело. У меня в Битве нет личного интереса, я лишь намерен вернуть справедливость, истинную справедливость хаоса, безумного и свободного небытия.
Акуан отпрянул к стене.
– Да он рехнулся, – выдохнул эле-аль-о.
– Возможно, – беспристрастно согласился Гром, поглядывая за недвижными тенями хаоторов, выстроившихся вокруг зала.
– Не знаю, есть ли в его словах правда, но мы обязаны его остановить.
Гром хмыкнул вместо слов, возмутив друга безразличием к судьбе мира. Похоже, того интересовало лишь отмщение тому, кто лишил его смысла жизни. Страж без башни, Гром больше не ведал, куда и зачем идет. Последняя битва с Разрушителем превратилась в цель для изорванной, лишенной покоя души. Тетаэль поступил несправедливо, заковав павшего воина в новое тело и поставив вновь в ряды заступников Света, и все-таки Гром с радостью принял вызов судьбы. Теперь же, когда все его подопечные перестали искать у него помощи, он потерялся в водовороте Космоса. И вот из мрака вышел Хаос…
