– Держи! – Шон протянул большой картонный стакан с фирменным знаком. – Не скажу, что лучший в мире, но вкусно. Настолько, что я предпочитаю сделать крюк, чтобы купить его здесь.
После спокойствия кофейни улица встретила шумом и ярким светом. Шон подвел Улю к скамейке. Её спинка вырастала из сиденья, вздымалась желтой волной и через несколько метров снова исчезала.
– Красиво тут, – вздохнула Уля и сделала первый глоток.
Кофе действительно оказался вкусным.
Разговаривать не хотелось, но на языке крутился один-единственный вопрос:
– Шон… Во что ты меня втянул?
Уля так и не нашла ответ на этот вопрос. Как и на другой: почему она сама позволила это сделать?
Полулежа в мягком кресле бизнес-класса, Уля смотрела в окно. Синева сверху и кипящие облака снизу.
Пустота поднебесья не мешала думать, а мягкая музыка из наушников успокаивала растрепанные нервы.
Волноваться было с чего.
Практически сразу после прогулки по новому Арбату Шон заявил, что теперь надо купить кое-что из экипировки и одежду – Улина не подходила:
– Пустыня – не для прогулок. Она требует уважения, как стихия. Иссушающая жара днем сменяется ночным холодом. Конечно, местные жители обходятся тем, что есть. Но мы должны как следует подготовиться!
Но почему-то «подготовка» заключалась в покупке новой одежды для Ули. Шорты, штаны, футболки, куртка. Все – наивысшего качества. И спорить было бесполезно. Ответ был один: это входит в смету. Казалось, Шон получал удовольствие, одевая Ульяну. И выбирал он не только удобное, но и красивое.
– Что поделать, я – эстет!
Ульяне оставалось лишь соглашаться, подсчитывая, сможет ли она вернуть деньги после экспедиции. Условия её участия оставались тайной за семью печатями. До самого вечера, когда Шон вошел в её номер с пластиковой папкой в руках:
– Здесь контракт. Ознакомься, пожалуйста.
Стандартное предложение. Ничего странного, никаких дополнений мелким шрифтом – обычный контракт. Уля таких много на своем веку видела. Смутили только два пункта: не мешать работать охране и в критической ситуации выполнять все их требования, и оплата. Трижды проверив сумму, Ульяна уточнила:
– Тут, кажется, в нолях ошиблись.
– Где? – лицо Шона оказалось совсем рядом. От него пахло дезодорантом и пеной для бритья. Очень тонкий, будоражащий аромат.
– Никакой ошибки. Цифры написаны абсолютно правильно.
Уля вздрогнула – на долю секунды из головы вылетело все, о чем думала до этого. Даже вопрос забыла. Стало тревожно: этот мужчина странно на неё действовал. Заставлял потерять голову. Хотелось быть рядом, слышать, видеть, прикасаться…
Наверное, стоило послать его подальше и вернуться в Тольятти. Но рука сама потянулась к бумаге, и контракт украсила аккуратная закорючка. Шон тут же подал второй экземпляр:
– Пусть у тебя останется, как положено.
Глядя на бумаги, Уля не знала, что делать: сложить и запихнуть в карман рюкзака? Или пойти в банк и сдать на хранение, как ценную бумагу?
Раздумья прервал телефонный звонок.
Стилизованный «под старину», инкрустированный золотистым металлом аппарат чуть подрагивал. Шон одним шагом преодолел расстояние от кресла до консоли и уверенно поднял трубку.
– Да. Ждем. Проводите в номер, пожалуйста!
Следующие полчаса пролетели как в угаре. Ей привезли паспорт, заставили подписать еще несколько необходимых документов и попрощались.
– Ну, вот и все, – подвел итог Шон. – Самолет завтра.
