Про винтовку Сержант сказал, что вообще-то так обычно не делается, но боевые трофеи– дело святое! Даже на учебном Полигоне. Никто не заставлял Кадета тащить такую дорогую вещь в бой, а тем более, так бездарно ее терять! Бегло ее осмотрев, он сказал, что такую модель у нас на Базе заказать нельзя. В смысле, можно все, но не с нашими финансовыми возможностями. Так, что обращаться с ней нужно осторожно. Обычно личные вещи – броня и оружие, если они переживают своего владельца в исправном состоянии, можно выкупить у «мусорщиков». Точнее, Группы Техподдержки и Благоустройства Полигона. Которые, после каждого боя, наводят здесь порядок. Но случаются нюансы.
Наша группа еще не вернулась с реинкарнации, поэтому мы сидели втроем. Точнее, после доктора Нобеля, который «шлифанул» наши тушки от порезов и ссадин, мы с Клоуном лежали в ожидании обеда. А Овца чистила свою прелесть. Можно было просто положить оружие в свой ящик, и к следующей миссии оно бы вернулось чистым и красивым, но Овца решила все сделать сама. За этим занятием ее и застал бешеный Кадет. А она залезла с ружьем в капсулу и заблокировала крышку. А я выступил в роли переговорщика между молодым Принцем и Принцессой-в-Гробу-Хрустальном.
* * *
Крыша «гроба» открылась. Сначала оттуда выглянул ствол винтовки, затем осторожно выбралась Овца.
При виде дорогого сердцу оружия, Кадет взвыл и снова потянул свои ручонки. Но был вежливо оттянут в сторону Клоуном.
– Да, что ж вы за люди-то такие! – Кадет уже почти плакал. – Мне ж она реально от бабушки досталась!
– Врет! – безапелляционно заявил его держащий за шкирку Клоун. – «Двадцатьпятки» лет двадцать всего в Армии!
– У меня очень молодая бабушка! – не сдавался Кадет.
– Все мы молодые! – возразил Клоун. – Каждый день заново рождаемся!
– Да, нет же! – из глаз Кадета реально потекли слезы. – Она на поступление мне ее подарила! И сказала, чтобы берег ее, как эту… «Зеницу ока»! … Вот! Правда я не знаю, что это.
– Сочувствую, – Клоун был непреклонен.
– Она ж меня к себе не возьмет! Она… Она… – Кадет уселся на пол и начал яростно тереть глаза.
– А кто у нас бабушка? – тут уже заинтересовался я.
– Бабушка полковник… – шмыгнул носом Кадет. – 136-й полк 3-й Армии…
– Гадюка? – у Клоуна брови поползли вверх.
– Д-да! – всхлипывал Кадет.
– Десантура?! – не унимался Клоун.
– Да-а-а-а! – всхлипы становились все громче.
– Офигеть! – резюмировал Клоун.
– Что офигеть? – я непонимающе посмотрел на него. Клоун находился в глубокой задумчивости. Что для него было очень несвойственно. Выглядело пугающе.
– Отойдем на минутку! – он взял меня под локоть. Обернулся к Кадету. – Овцу не трожь! Понял?
Кадет покорно кивнул, а мы отошли к шкафчикам. Я вопросительно уставился на него.
– И что это сейчас было?
Мой вопрос его смутил.
– Тут такое дело, – Клоун почесал лысую башку. – В общем, я служил в десанте. У Гадюки. Я вспомнил.
Я невольно улыбнулся.
– Серьезно? Десантура? Голубые береты, купание в фонтанах и вот это вот все?
– Почему голубые? – удивился Клоун. – Черные!
– Так черные у морпехов же, не?
– У кого?
– Ну, у морской пехоты!
– А что это за пехота такая?
– А, проехали! – я махнул рукой, но все же не удержался. – А вы бутылки об головы разбивали?
Клоун уже смотрел на меня, как на сумасшедшего.
– Как же ее разбить – она же пластиковая!
– Кто ж его посадит – он же памятник… – пробормотал я себе под нос. И удивился.
