Отправившись в специальную комнату, где наследник престола изучал древние свитки перед церемонией, Алистер много читал, после чего заснул. Позже царь зашёл поговорить с сыном перед важным событием.
По древнему обряду царь-отец и будущий престолонаследник проводили эту ночь вместе, много беседовали, и правитель посвящал сына в тайны рода Бристеров, а также в дела царства. Но этой ночью Хитклифф Третий был немногословен и сказал, что Алистеру лучше отдохнуть перед завтрашним обрядом, после которого они обязательно поговорят. Покинув тайную комнату, царь отправился в сад. Хитклифф Третий долго гулял, размышляя и прося небеса за заслуги предков защитить его потоков. Он волновался за Адонию, с которым не расставался с его первых дней в этом мире, его беспокоила судьба Фридлейва и Алистера, детей от первой жены, Батахафт, которых он также сильно любил.
Алистер долго не мог заснуть и, взяв со стола один из свитков рода Бристеров, который, по всей видимости, был записан рукой юноши, решил прочесть его. Поняв по подписи внизу, что автор этого свитка – его отец, Хитклифф Третий, сохранивший для потомков произошедшую примерно четыре десятилетия назад беседу со своим отцом, Хитклиффом Вторым, Алистер принялся читать.
– Отец, кто это прибыл с тётей? Почему этого юношу встречают как одного из нас, потомка рода Бристеров?
– Это Энней. Теперь он будет жить во дворце, рядом с нами.
– Слуги, видевшие его, шепчутся, что он в чём-то похож на тебя: у него твои черты, хоть ещё не было в роду Бристеров мужчин с чёрными волосами и глазами.
– Он из далёких земель нашего царства, куда отец, Хитклифф Первый, послал меня править до восшествия на престол. Их народ населял маленькую местность, мать его была старейшиной: у них главные в семьях и обществе женщины. Её звали Мириам, и мальчика назвали в её честь Мириадон. Получилось так, что мы с солдатами оказались в том городе, когда новорождённый появился на свет, и праздновали это вместе с ними. Примерно через три месяца после того, как город отмечал рождение Мириадона, на их земли напали кочевники. Мы, узнав об этом, отправились на помощь, но было поздно. Хижины и храмы были разграблены и сожжены, кочевники убили всех мужчин и стариков их рода, вступивших с ними в бой, а женщин и детей увели в рабство.
По щекам царя текли слёзы.
– Мы не смогли защитить тот народ, а младенец Мириадон остался единственным, кто не был убит или угнан в плен, поскольку кто-то спрятал его в корзину.
Хитклифф Второй, продолжал свой рассказ:
– Я помню тот день как сейчас: мы вошли в разграбленный город, дома и храмы уже сгорели дотла. Мы спешились, чтобы проверить, остался ли кто в живых, но, никого не обнаружив, собирались в обратный путь, и тут услышали плач младенца. Я отдал его своей старшей сестре, царице соседних земель, на воспитание. Чтобы скрыть происхождение младенца, мы заменили его имя на Энней и нашли ребенку кормилицу. И сейчас, по моему указанию его привезли во дворец. Он на год старше тебя, и завтра мы отпразднуем его одиннадцатилетние.
