Расгард замечает, как вспыхивают желтым глаза Хвазада, и щурится. Ждет. Радужка принимает привычный цвет, и тот чуть тянет поводья на себя, уводя лошадь влево.
– Что там? – Йохан высовывается из телеги, вглядывается в дорогу, и не понимает, почему они что-то обходят.
– Тебе не понравится. – Хвазад смотрит на него с лукавым прищуром, а потом смеется. – Было бы слишком муторно вытаскивать тебя из слоев реальности.
– Так что там было?
Хвазад пожимает плечами.
– Дерево.
– Где? – Йохан оборачивается, пытаясь разглядеть проросшее сквозь ровную брусчатку дерево, но лишь недоуменно хмурит брови.
– Ты и не увидишь. – Расгард тянет гласные, и на секунду его сила вспыхивает темным силуэтом дерева позади. Йохан едва не вскрикивает, вцепляясь пальцами в деревянный борт телеги. Хвазад смеётся.
Они ведут телегу дальше, становятся частью толпы, нежась в чужой силе и скрывая собственную. Темная жизнь, слившаяся с другим миром кажется столь непривычной, что почти ломает разум, заставляя его сомневаться, а не иллюзия ли все это? Очередная засада, обман…
Хвазад рядом оглушительно чихает, и трет нос рукавом, Расгард с Йоханом почти одновременно вздрагивают.
– Ты чего? – Расгард выглядывает из-за лошади, отчего приходится тянуть шею вверх.
– Болотом пахнет. – Хвазад морщится, недовольно пряча лицо в воротнике. – Почему надо обязательно строить город на болоте?
Расгард вспоминает и хмыкает, отворачиваясь.
– Точно. Ты же не переносишь вахту. – Расгард замечает, как Йохан изумленно вскидывает брови. Оглядывается вокруг. – Твое счастье что темные ее почти не используют.
Хвазад хмурится, отшатываясь от чего-то видимого только ему. Расгард с упоением наблюдает, как горят оранжевым его глаза.
– Не тебе говорить.
Он пожимает плечами и ведет лошадь дальше.
– Я не умру, если мне в чай подсыпать иссохшую траву.
Хвазад выдыхает, опуская ворот – видимо вахтовые полянки остались позади.
– Смотря какую. Вот подсыплю тебе наперстянки, и что тогда?
Расгард хмыкает.
– Уж от одной чашечки такого чая не умру, только взбодрит да все.
– Ну-ну. Ты даже не смог меня под маскировкой узнать, как узнаешь о яде?
Расгард кривится, не желая признавать, что Хвазад отчасти прав. Реши он его отравить, Расгард вряд ли бы среагировал вовремя.
Хвазад отводит рукой преграждавшие дорогу ветки невидимых деревьев. Говорит абсолютно серьезно.
– Вот. А ведь я давал тебе подсказки.
– Я в курсе. Просто не хотел ломать твой план.
Хвазад смотрит на него.
– И как? Понравилось? – Он щурится и отчего-то улыбается. Расгард на секунду закатывает глаза.
– Мог бы подготовиться получше.
– Куда уж лучше? – Хвазад недоумевает, а Йохан настораживается. – Я ради тебя привел целый отряд светлых, разоблачил тебя, и ты недоволен?
– Не знаю, как ты смог привести лишь отряд, не сообщив при этом инквизиции, но благодарности не дождешься.
Хвазад смеется.
– Они сообщили инквизиции, прежде чем отправится на облаву.
Расгард хмурится, и останавливается. Лошадь замирает, Йохан вздрагивает. Повисает тишина.
– Так ты и был той инквизицией, которой все сообщили. – Хвазад улыбается, подтверждая предположение. – И не только, еще подделал указ Микеля, чтобы тебя, вернее Леса, взяли с нами?
– Да.
Расгард кривится.
– С каких пор ты проник к светлым?
Хвазад снова смеется, и ведет дергающую ушами лошадь вперед.
– Если ты думаешь, что я все эти столетия тихо мирно где-то сидел, ни во что не вмешиваясь и ни о чем не зная, то я в тебе разочарован, Рас. Не ты один меняешь личины.
