– Нет! – рычит брюнетка в пустоту. – Никогда.
Миниатюрная девушка усмехается.
У меня появляется возможность воспользоваться беспомощностью Мэнди и убрать её от обрыва, но концентрация внимания остаётся исключительно на существе с пепельными, словно ледяное сено, волосами.
В глазах Возрождённой Смертью меняются эмоции, полные безразличия, при виде чёрных волос, обрамляющих дочь Конфиданта Четвёртого Измерения. Я замечаю, как она прослеживает за игрой Теней на исхудавшем лице Мэнди, взгляд Возрожденной Смертью проходит по длинным ресницам и безжалостной красоте лица Тёмной. Однако больше всего её потрясли покалеченные глаза брюнетки, но миниатюрную незнакомку они… восхищали. Эти глаза, покрытые белой пеленой, словно бросали вызов природе. Это их настоящий цвет или магия? Такой цвет можно было было назвать ореховым: карий, но с золотистыми крапинками и, точно коричневый бархат, усыпанный частицами золота, но Эмили зачастую сравнивала их с топленным шоколадом. Но… все изменилось. Шоколад выцвел, превращаясь в безжизненную Серость. Девушка по-прежнему всматривалась в глаза, словно никогда не видела ничего прекраснее.
Мгновение Возрождённая Смертью не решается вдохнуть, не то что заговорить, пока я переливаю свою магию сна, спокойствия и забвения в сосуд гнева и горечи Лидера Тьмы Мэнди.
– Держи свои силы при себе! – вдруг злобно процедила она, резко отдалившись от магии сна, совершенно не беспокоясь о моём возможном падении с обрыва.
Это даёт Возрождённой Смертью оплеуху пробуждения.
– Вы, бессмертные особи, только притворяетесь такими стойкими. На самом деле вся ваша вечность – одна долгая игра в самообман. Если бы не твоя гордость, ты бы давно развязала свои руки и впустила дар в глаза. Но проще положить конец страданием, ты меня разочаровала, Мэ-э-нди.
– Что ты несёшь?! – прорычала Мэнди в пустоту, так и не ощутив энергию говорившего.
– Твои руки связаны твоими же руками, – последняя фраза, сказанная незнакомкой перед исчезновением.
Мрачная тишина окутала жертву и его убийцу. Моё дыхание превратился в рванные вдохи. Я посмотрел на существо, которое не напоминала мне прежнюю Мэнди. Вся в крови, ссадинах, спутанные волосы грозят осыпаться от соприкосновения со светом. Самое страшное, что она вовсе не дышала. Мой хриплый и сбившийся голос звучал приговором.
– Мне ж-жаль.
Этого было достаточно, чтобы аромат палёных волос вспыхнул от движения головой. Мэнди впервые посмотрела на мой силуэт своими поблекшими глазами, словно позволяя увидеть творение моего Света. Тёмная не дралась, не шипела, не кусалась, но её взгляд хладнокровия был куда страшнее. Она словно пронзала мою душу раз за разом, не делаясь остановиться.
– Светлому жаль… – о Крэдор, её голос! Раньше он был словно трель самых звонких инструментов, будто кислая клубника, но сейчас это тяжёлый металл, не позволяющий прикоснуться и даже дышать. —Когда погибла Моника и я позволила Рональду утешить меня, ты сказал, что моё сердце – камень. Сказал, что я, словно змея, проникаю в сердца других и гублю их. Сказал, что уничтожить их – моя цель. Сказал, что я больна и никогда не буду способна полюбить вновь, лишь уничтожать.
– Я б-беру слова назад, ведь ты действительно любила его. Мэнди, как мне жаль! Мне ж-жаль…
– У меня не было цели, пока ты не уничтожил меня, – тихо прошипела Мэнди, не обращая внимания на мои бормотания. – Теперь моя цель – ты, Светлый. И я, подобно змее, вползу между рёбер тебе в грудь и совьюсь кольцами, сжимая твоё чёртово сморщенное отродье. Это сердце… не имеет значения из чего оно и насколько полно сочувствия и жалости ко мне… Я уничтожу его!
