Вечные вопросы - страница 15

Самоуничижение. “Все что я делаю хорошего – это делает через меня Бог, когда я ему не мешаю. Все, что я делаю плохого – это делаю я”. Закономерный вывод из “кто унижает себя – возвысится”, сделанный вскоре последователями Иисуса. Унижение в своей крайней форме. “Кто возвышает себя – будет унижен”. А нельзя ли держаться относительно себя более-менее объективной оценке и в качестве заповеди вывести как раз стремление к этой объективной оценке самого себя? Иисус учит возлюбить ближнего как самого себя, но чтобы хорошо понимать, как любить ближнего, нужно любить самого себя. Невозможно любить себя, считая себя ничтожеством. Можно любить себя только осознавая свои достоинства. Человек, не любящий себя, озлоблен и в итоге эта озлобленность выливается на окружающих в явном или замаскированном виде в зависимости от изощренности ума озлобленного.

Омыв ноги ученикам Иисус говорит: если я, ваш учитель и Господь омыл вам ноги, то и вы должны делать так же”. Здесь все. Унижение показное, осознание своего превосходства при этом никуда не девается. И так везде: Иисус всегда говорит со всеми, как начальник (Господь) со своими подчиненными. Когда он требует общаться с людьми с позиции как бы незнания их достоинств и статуса, он тем самым говорит: делайте не так как я, делайте так, как я говорю. Иисус, как раз, любит себя. Уничижает себя всегда на показ и с определенной назидательной (или манипулятивной?) целью.

С требованием самоуничижения связано также “не судите, да не судимы будете”. Аристотель, как раз отстаивавший идею о том, что добродетель – это адекватная оценка самого себя, а не унижение или возвышение, говорит, что великодушный (а это для него синоним высшей добродетельности) справедливо презирает того, кого нужно презирать, ибо судит он верно. Иисус отнимает у людей право на негативную оценку.

В качестве иллюстрации требования не судить приводится история с женщиной, которую люди собирались побить камнями но разошлись после слов Иисуса “кто здесь без греха, пусть первым бросит в нее камень”, после чего Иисус сказал женщине: “Что же, никто не осудил тебя? И я не осуждаю. Иди и больше не греши”. С точки зрения справедливости бить женщину камнями за прелюбодеяние нельзя, потому что наказание не адекватно преступлению (если в данном случае оно вообще имело место, так как в патриархальном обществе у женщины вообще в большинстве случаев не было выбора, за кого выходить замуж, а значит ответственность хранить верность не могла быть ею сознательно принята), а вовсе не потому, что все не без греха. Для Иисуса же здесь женщина безусловно виновата и по “справедливости”(тому, что записано в законе Моисея) должна была быть побита камнями, но в его, Иисуса, присутствии приводить приговор в исполнение может только он сам, а сам он этого делать не хочет по какой-то причине.

Грех в мыслях, еще одно важное добавление Иисуса к иудейской религии. Помыслил – уже согрешил. Это как раз метод, пользуясь которым можно достичь сознания собственной самуниженности. Приучает воспринимать естественные реакции человека (сексуальное влечение, гнев), как уже нечто, за что он должен/может быть наказан, как доказательство собственного несовершенства. Отсюда прямой путь к “все согрешили и лишены присутствия Бога”. А после этого действительно – “кто не со мной, тот против меня”: или ты признаешь себя ничтожеством и подчиняешься или восстаешь. Третьего не дано. Никакого равноправного сотрудничества. Прямой путь ко множеству неврозов. Как это сочетается с верой, которая, по-видимому, исцеляла людей в буквальном смысле во времена Иисуса и нередко делает это теперь? Сочетается. Минимум личных благ – здоровье, минимальный продпаек, семью и детей желать не воспрещается (семью и детей – если ты не раб, разумеется). Посему в этих вопросах Бог тебе помогает (для атеиста – помогают внутренние резервы организмы, но всегда можно допустить, что Бог и есть источник этих внутренних резервов).