С такими мыслями дошла до магазина, а там эта бабка уже стоит и ей какая-то полная тетка непонятного возраста и непонятной национальности жалуется, что у нее ночью летняя кухня сгорела со всем добром. Только я к прилавку подошла про йогурты всякие у Марины спросить, так меня эта тетя своим обширным жизненным опытом подвинула, буркнув, что она тут типа первая стояла. Я возражать не стала, пусть берет. Бабулька та на меня своими глазками зыркнула, да из магазина вышла, ничего не купив. Странная какая-то, или я ее так напугала. Тетка набрала целый пакет покупок.
– Марина, запиши в долг, у меня ведь летняя кухня сгорела, восстанавливать надо, лишних денег нет.
– Мы с тобой вроде договорились: я у тебя самогон в долг не беру, а ты у меня продукты, – хмыкнула продавщица.
– Какая ты все-таки бессердечная, на чужом горе наживаешься, – ответила тетка, вынув из кармана пятитысячную купюру.
Марина молча отсчитала ей сдачу. Как только за теткой закрылась дверь, продавщица наклонилась ко мне.
– Слышала, у Бугульчихи летняя кухня сгорела вместе с ее аппаратом, бражкой, тарой, сахаром и запасами. Так ей и надо, – хихикнула она.
– Это местная алкозаводчица? – кивнула я на дверь.
– Она самая. Народу кучу споила. Самое интересное, что если один раз у нее продукцию возьмешь, то так ходить к ней и будешь. Знаешь, Агнета, я сама чуть не спилась из-за нее. У меня еще магазина не было тогда. Друзья в гости из города приехали, ну, посидели, отметили, показалось мало, а все уже закрыто, я к ней за добавкой и побежала. Очнулась я через три месяца в грязи под забором. На заборчике черт сидит и говорит мне: «Айда, Маринка, за добавкой». Я ему отвечаю: «Денег-то нет», – а он мне: «А ты дочкин комбинезончик продай, он почти новый, и купи бутылку». Вот что ты ржёшь, черт такой реальный сидел.
– Зелененький? – хихикнула я.
– Нет, как положено, черный, с рогами, с языком красным, размером с десятилетнего мальчишку. Я тогда послала матом его, он обиделся и ушел. Я домой приползла, говорю мужу, чтобы он меня к кровати привязал.
– А муж что, не пил?
– В тот раз ему надо было срочно на работу ехать, он и не пил. Все три месяца со мной боролся. Потом мы вместе за меня боролись. Ох, и тяжко мне было. Этот черт еще ко мне несколько раз приходил, звал и даже наливал стопочку. Я тогда ему пообещала, что, если он еще раз ко мне придет, Бугульчихе плохо будет. Теперь такое пойло на дух не переношу, сама торгую хорошим, чтобы люди за самогонкой к ней не шли лишний раз. Видно, долетели до кого надо наши молитвы, хоть на время производство прекратится, – порадовалась Маринка. – Ты подожди, я сейчас проверю кое-что.
Она отодвинула прилавок и прошлась по маленькому помещению магазинчика, заглядывая в разные укромные уголки и что-то проверяя под и над витринами.
– Бабку видела? – спросила она меня.
– А то.
– Приходила, что ли, уже к тебе? Ты ей ничего не давала, у нее ничего не брала?
– Нет.
– Молодец. Она у нас чернушница. Пакостит всем с помощью черной магии. Бабушка моя рассказывала, что эта баба Нина по молодости влюбилась в одного городского, а он женатый. Мужик красивый, да ходок тот еще был, совратил ее, а жену не бросил. Так она его через кладбище и приворожила. Сначала они, вроде, ничего так жили, а потом он пить начал, бить ее стал. Детей у них так и не было, она забеременеет – он ее изобьет, она и скинет. Пять лет так прожили, а потом он взял и повесился. Она, видно, с кем-то не рассчиталась за такого «хорошего» мужа, а может, злоба на людей гонит ее всем пакостить.
