– Ясно.
– С твоего балкона, кстати, было бы удобно вылетать, – вдруг сказала она, вспоминая вид. – А у нас балкона нет, к сожалению.
– И как ты вылетаешь из своей квартиры?
– Когда бабушка не видит, то из окна, – заговорщицки шепнула она и подошла совсем близко. Но Марк стоял и просто смотрел на нее сверху вниз. – Но обычно я просто выхожу во двор. Иногда выхожу на крышу. Кстати, если хочешь, могу покатать на метле. Покажу тебе, какой вид открывается.
Марк едва заметно улыбнулся.
Еще немного – и она бы могла надеяться на какой-то интерес. Но Марк просто стоял.
Обычно за семь дней сама Иванна успевала и влюбиться, и разлюбить. А с Марком ничего не получилось!
– Извини, но мне больше нравятся машины, автобусы, поезда, на крайний случай самолеты. Все те штуки, в которых удобные сиденья, – заявил он.
– На метле тоже удобно!
Марк хмыкнул.
– Ты просто не пробовал. Подожди. Я ее сейчас вынесу, – сказала Иванна, чувствуя, что у нее есть шанс!
– Не нужно. Мне пора. У меня важный созвон через пять минут, – сказал Марк, и Иванна с трудом удержалась, чтобы его не треснуть.
Она непроизвольно сжала кулаки, правда, Марк не опускал взгляд и вряд ли видел. Он смотрел прямо на нее.
– Но ты можешь показать мне метлу завтра.
– Завтра? – удивилась Иванна.
– Завтра в это же время, подойдет? – спросил Марк и, дождавшись ошарашенного кивка с ее стороны, пошел к своему подъезду.
Иванна выдохнула, уже не веря, что ей пока не придется ходить с паклей вместо волос.
«Надо поцеловать», – весь день вертелось в голове Марка. Даже любимая теоретическая физика не помогала. Может быть, экспериментальная лучше бы отвлекла, но университетская лаборатория по выходным не работала. А Марк только и думал про это «надо».
Это условие наложения проклятия? Или условие снятия проклятия? Это относится к его семье или конкретно к нему? Хотя могло и к самой ведьме.
Тогда при чем тут он?
Но главный вопрос: на что готова пойти ведьма, выполняя это «надо»?
Только у кого спрашивать о проклятиях – неизвестно. Родители сразу отпадали. А у кого еще, он не представлял.
Еще вчера, когда прощался с ведьмой, Марк твердо решил: надо выяснять самому. Что он и собирался сделать уже сегодня, сразу, как только ладони перестанут потеть.
К вечеру он был во всеоружии. Надел темно-зеленую куртку из толстой кожи с вышивкой шаманов на груди в виде двух тонких веточек, расходящихся от молнии. Они защищали сердце. Еще он взял две фенечки, благословенные духами.
Остались ботинки с вышитыми стельками. И кулон! На трех переплетенных шнурах разных цветов. Огонь, вода, земля.
Марк понимал, что, наверное, зря паникует. Зря думает плохо о какой-то молодой и вечно улыбающейся ведьме. Но это «надо» выбило землю из-под ног. И страх перед ведьмами снова зашевелился внутри. Хотя казалось, он его давно перерос.
Но вчерашний вечер показал, что даже спустя тринадцать лет довольно сложно справиться со страхом семилетнего мальчика, который видел, как мама умирает от ведьминого проклятия. Благодаря отцу мама выжила, правда, иметь детей больше не могла.
В детстве он злился и не дружил с девочками, боясь найти среди друзей ведьму. Потом стал равнодушным. И только совсем недавно он понял, что таким образом скрывал свой страх. За злостью он прятал потеющие руки (для этого он зажимал их в кулаки), за равнодушием – заходящееся в панике сердце (для этого он научился фыркать, как бы насмехаясь).
