– А чего тогда кричишь, коли знаешь?
Вчерашняя незнакомка, шутя, дунула ей прямо в ухо, и Тайка подскочила, как ошпаренная:
– Чур меня!
Летавица была красивая… Золотоволосая, синеглазая, в длинном белом платье.
– Не чурайся, – она лениво потянулась, щурясь от солнечного света. – От меня не поможет.
– Разбуди его, – Тайка, оправившись от испуга, шагнула вперед, сжимая кулаки. – Добром прошу.
– Зачем? – летавица склонила голову набок; в ее волосах желтели молодые одуванчики. – Он сам меня позвал.
– Отступись, а не то!..
– А не то что? – Негодяйка рассмеялась, запрокинув голову.
Тайка так и не придумала, что ответить.
Летавиц она прежде не видала, только от бабки про них слышала. Так называли призрачных дев, которые являлись одиноким парням, принимая самый желанный облик. Они дарили любовь, а взамен отнимали жизнь каплю за каплей. Вот только непонятно, отчего парень так быстро вырубился. Обычно летавицы растягивали удовольствие на месяц-другой. Может, у них давно, и Ромуальд ее с собой из города приволок? Нет, глупости. Откуда в городе взяться летавице?
– А то позови, я и к тебе приду, – девица подмигнула, глядя, как вытягивается Тайкино лицо.
– Врешь, не придешь! – Тайка сама не заметила, как, отпрыгнув, оказалась у двери. – Летавицы к девчонкам не ходят.
– Так я и не летавица…
Красавица в белом платье улыбнулась, а со двора послышался встревоженный голос Шурика:
– Тая, где ты? Я все принес.
Девица, стоило отвести от нее взгляд, тут же исчезла. А Тайка была почти уверена, что Шурик бегал зря. Она, конечно, сделала все как надо, но Ромуальд так и не проснулся.
– А чо бы тебе ее и впрямь не позвать? – Никифор поскреб в клочковатой бороде. – Чо теряешь?
Тайка вытаращилась на него:
– Как это «чо»? А ну как лягу рядом с Ромуальдом: ни живая, ни мертвая.
– Тебя так просто не одолеть, – домовой, крякнув для верности, похлопал ее по колену. – Да и мы с Пушком, ежели чо, подсобим. Узнай, хозяюшка, чо энтой тварюке надобно, сразу найдешь ключик ко всему.
Тайка знала, что Никифор прав, но все равно артачилась:
– Как же ее позвать, если я имени не знаю?
Домовой постучал себя по лбу:
– Думай. Ты же у нас ведьма.
– Ага. Ма-а-аленькая, – не удержалась Тайка, но Никифор подначку не оценил:
– Вот именно. Не зря ж говорят: мал да удал!
А у Тайки уже появилась идея…
– Вспоминай, что он пел в тот вечер? – Она ворвалась в дом, чуть не сбив Шурика с ног.
– Да то же, что и всегда, – тот пожал плечами. – Цоя, БГ, Арию. Немного из своего: какую-то новую песню.
– А текст есть?
– Где-то была распечатка. Ромуальд еще не выучил аккорды. – Шурик огляделся и выудил из-под дивана помятый лист бумаги. – О, а вот и она.
Тайка выхватила листок из его рук и, не говоря больше ни слова, умчалась к себе.
Она чувствовала, что напала на след. В тот злополучный вечер все городские делали одно и то же, а на гитаре играл только Ромуальд.
Сама Тайка играть не умела, но надеялась, что достаточно будет прочитать текст.
Тот был незатейливым, но ей все равно понравился, в припеве обыгрывалась известная поговорка: «мечтать не вредно – вредно не мечтать»…
Заперевшись в своей комнате (чтобы Пушок под руку не лез), Тайка зачитала песню вслух, с выражением, как учили в школе.
Долго ждать не пришлось: золотоволосая девица явилась – не запылилась.
– Я так и знала, что позовешь… – она присела на подлокотник кресла, качая босой ногой. – Ну, говори, что тебе надо?
