– И всё? – уточнила, когда продолжения так и не последовала.
– Что ты хочешь от меня? – белобрысый вновь дёрнул хвостом. – Я знаю точно, что ты нужна лесу, что ты должна подпитывать источник, чтобы нечисть не буйствовала, а остальное не моя забота.
– А деревня?
– Деревня, как деревня. Была. Раньше.
Понятно, что ничего не понятно.
– И как ты предлагаешь мне тут выживать? – задала самый животрепещущий вопрос.
– Обычно, – беспечно отмахнулся Мяус. – Сходим на разведку в деревушку, если что, удрать сумеем.
– А дальше-то что?
– А ничего, проблемы нужно решать по мере их поступления.
Ар-р-р! Невозможный засранец.
Деревья расступились, пропуская нас к дому. На полянке перед избушкой ничего не изменилось, тишь да гладь. Разве что солнце начинало заваливаться за верхушки деревьев.
– Тебе говорили, что ты невозможный? – недовольно поинтересовалась у мохнатого.
Он смешливо фыркнул и гордо задрал хвост:
– Ты первая!
Ага, конечно, так я ему и поверила.
Ладно, как бы ни прискорбно было это признавать, в чём-то он прав – проблемы нужно решать по мере их поступления. Вот только кушать хочется уже сейчас, а я ни на миллиметр не приблизилась к решению проблемы. И стоило мне только подумать об этом, как из кустов выскочил волк. Его морда была перепачкана кровью, а в пасти, безжизненно свесив голову, была какая-то живность.
– Смотри-ка, и от этой скотины есть толк, – пренебрежительно бросил Мяус и, в последний раз дёрнув хвостом, пошёл в дом.
Волк от такой «похвалы» зарычал, на что белобрысый не обратил ровным счётом никакого внимания. А потом зверь сделал пару шагов в мою сторону. Замер, сканируя внимательным взглядом. Не встретив с моей стороны ни возмущённых возгласов, ни желания грохнуться в обморок от вида крови, зашагал смелее. Остановился в метре от меня и раскрыл рот. На траву с глухим стуком упало то, что он держал.
Живностью оказалась утка. Жирненькая такая, упитанная. Мне бы ужаснуться от вида хладного трупика, но я неожиданно вспомнила вкус жареного мяса и для ужаса в моих мыслях места уже не осталось. Рот наполнился слюной.
– Это ты мне? – всё же уточнила, а то мало ли. На это волк иронично фыркнул, если волки вообще способны иронично фырчать, и развернулся, всем видом давая понять, что за лечение он расплатился, и мы теперь в расчёте.
– Спасибо! – только и успела крикнуть, прежде чем зверь скрылся в зарослях.
Что я там говорила о проблеме? Вот, кажется, она только что решилась самым неожиданным образом.
Крови я с детства не боялась, как и мышей, змей, и пауков. Вот такая я неправильная. Поэтому спокойно приподняла за красную лапу мёртвую птицу и понесла её к дому. Глядя на болтающуюся тушку, уже мечтала о том, как, наконец-то, смогу нормально поесть, но внезапная мысль заставила остановиться.
А как я её от перьев очищу? До этого мне доводилось мясо только на рынке покупать, а там вся живность была уже ощипанной, опалённой и выпотрошенной.
Хм… Ещё и кот масла в огонь подлил. Встретив меня на пороге, он язвительно уточнил:
– И что ты с ней делать будешь?
– Есть? – почему-то прозвучало как вопрос.
– Прямо так? – принялся ёрничать мохнатый.
– Ну, нет, я…
Мяус тяжело вздохнул и закатил глаза:
– Вот и откуда ты взялась на мою голову такая бестолковая?
– И ничего я не бестолковая, – прошептала с возмущением, но к концу фразы возмущение сдулось, потому что белобрысый требовательно произнёс:
