С удивлением посмотрела на мохнатого вредину, а он, будто мысли мои прочитал, и произнёс нехотя:
– Ты хозяйка здесь, твоё тело источник поддерживать будет, пока сама не научишься себе пропитание находить.
Удивительно.
– И сколько времени у меня есть? – уточнила на всякий случай.
Мяус задумался, почесал лапой за ухом и с сомнением выдал:
– Дней пять может, – и, видя, что я с облегчением выдохнула, предостерёг: – Но ты не затягивай с этим, тело, – окинул меня придирчивым взглядом, – Кормить надо.
Вслед за ним тоже посмотрела на себя. Да уж, чтобы это тело прокормить, надо сильно постараться. А значит, какой вывод? Правильно! Худеть надо. И организму полезно, и моему глазу будет приятно.
– Ладно, – махнула рукой, – Давай пока чай, – попросила метлу, а потом обратилась к коту: – А тут где-нибудь можно раздобыть обычной еды?
Белобрысый задумался, крепко так, и только минуты через три произнёс:
– Деревушка рядом, там можно травы целебные на продукты выменять.
Угу. Травы. Целебные. Но, если я правильно понимаю, их ещё собрать надо, да высушить. Всему этому меня бабушка учила, трудностей возникнуть не должно, но всё равно это время займёт, а полагаться на волю источника рискованно очень.
Хлопнув в ладоши, произнесла:
– Раз так, то у нас с вами много дел!
Кто сказал, что я буду сидеть сложа руки, и проклинать судьбу за такую каверзу? Никто? Значит, мне показалось.
Что я сделала первым, когда сгрызла сушёную землянику и малину, прихлёбывая ароматным травяным чаем, так это прошлась по дому. Избушка оказалась отнюдь не маленькой – тесноватые сени, просторная горница, вместительная кухонька, где имелось множество горшочков, чугунков и глиняных тарелок с кувшинами, и закуток с кроватью, но то первый этаж. Заваленная каким-то хламом лестница, что вела на второй, обнаружилась не сразу. Точнее, я её заметила, только когда кот подсказал. Мохнатый, кстати, участие в обходе не принимал, взобрался на скрипучую полку и взирал на меня царственным взглядом. Ну и ладно, я и сама справлюсь.
Лесенка была узенькая и скрипучая, поднималась по ней с опаской, но ступени выдержали, и я оказалась на мансардном этаже, где была оборудована сушильня. Десятки натянутых верёвок, плетёные корзинки, огромные и совсем крошечные, и такие же плетёные тарелки – широкие, чтобы удобно было раскладывать цветы или ягоды какие. Множество тканых мешочков разной величины, и пузатые бадьи на полу. А вот это очень хорошо, просто замечательно. Не нужно будет ломать голову, где травы хранить, и с помощью чего их обрабатывать.
Прошла вглубь, к окну, и увидела за тканой ширмой столик, а на нём склянки пыльные, стёкла всякие, горелка, колбы и пробирки, но не они привлекли меня – посреди стола лежала старая, потрёпанная тетрадь, исписанная мелким аккуратным почерком. А вот крупный заголовок сразу в глаза бросился – зелье от мужского бессилья. Хм, выходит, в деревню бывшие хозяйки этого места не только травы носили?
Полистала тетрадь и нашла много чего интересного, правда, рецептура была настолько дикой, что я нахмурилась и крикнула:
– Эй, Мяус, иди сюда!
Конечно, целебные растения – это хорошо, а вот такие зелья должны, по сути, приносить прибыли куда больше.
Думала мохнатый не соизволит подняться, но за спиной раздался ворчливый голос:
– Чего тебе, ведьма? – вот почему ему так сложно со мной нормально общаться? Я, между прочим, совсем не виновата в том, что так получилось. Знай я об уговоре бабули с лесом, может и явилась бы сюда добровольно сразу после её смерти. А так какой с меня спрос? Зачем ведьмой обзывать?
