- Каждая душа сюда за своим путем приходит, сама себе опыт выбирает! То, что ей прожить интереснее будет сейчас, - сказала и тут же язык прикусила, да поздно.
Заблестели у мага глаза, пуще прежнего.
- О, как! Так значит, это ты сама меня себе в мужья выбрала? А чего ж дрожишь от страха и рядом присесть боишься?
- Не боюсь! - расправила плечи и прошла к своему месту с достоинством, села рядом с женихом. - Знать судьба мне такая - княжество свое от твоей немилости спасать.
Радомир, сидевший напротив, тяжко вздохнул от слов моих и уперся взглядом в кубок с вином.
- Хорошую дочь ты вырастил Радомир, достойную. Гордись.
- Горжусь! - кивнул князь, а от меня не укрылось, как он вздрогнул, когда Яромир меня дочерью его назвал. Вздрогнул так, словно маг мне тайну страшную открыл.
Или действительно открыл?
Невольно уставилась на князя в упор и перешла на внутреннее зрение, сияние у князя было тусклое, подавленное, что не удивительно, но меня сейчас интересовали лишь ниточки родства. Кровного родства.
Долго смотрела, всматривалась, как могла, но ничего не увидела, кроме обычной привязанности, к милому ребёнку, которая всегда была, и чувство долга. Перед отцом моим. Воеводой князя и другом его верным.
- Чувство, долга действительно есть и еще какое - услышала я внутри себя голос мага. - Полюбилась матушка твоя князю, да только княгиня не дала позволения мужу вторую жену брать, силы ее, испугавшись, а без позволения старшей жены, младших не берут. Сама знаешь, обычаи ваши.
- Но супротив воли жены, князь согрешил, и я была зачата, вне семейного союза! - обидная догадка кольнула сердце так, что я чуть не задохнулась.
- Верно. Воеводе, твоя матушка, тоже дюже люба была, вот он их и сженил скоренько. После отказа княгини. Боялся, что княжна волхвичку изведет до смерти, к мужу ревнуя.
- Они знали от кого я?
- Только мать знала, а каждый из мужчин надеялся, что от него. Волхвичка нарочно родственные узы скрыла, чтоб княгиню не бесить.
Новая жуткая догадка резанула мне сердце.
- Это княгиня извела мать родами?
- Да. Как воеводу убили, забоялась она, что князь снова к ней потянется. Еще и в тебе родную кровь почуяв.
Я открыла глаза, по щекам князя катились слезы. Он тоже слышал наш мысленный разговор, и ему сейчас впервые открылась вся правда, как есть.
- Как ты мог с ней так поступить?! Где видано князю, до свадьбы ложе с девицей делить? - спросила, роняя слезы прямо в кубок с вином. - Гдей-то видано, чтоб князь, законы вышних нарушал?
- Я любил ее. Очень! - тихо произнес князь.
- Сердцем любить надо, а не удом! А ты, чувствам поддался, дело сделал, а ради нее, даже со вздорной бабой не справился! Хвост поджал и на другого спихнул! Извести позволил!
Князя трясло, он в раз постарел лет на десять. Закрыл лицо руками и простонал:
- Виноват яаа Виноваат, простииии, дочкааа. Простиии. Я девятнадцать лет уже не сплю, с той ночи.
Не трогали меня слезы князя. Если и мучился, то правильно, за дело. Всю мою жизнь изурочили с княгиней вместе! Благодетельством прикрываясь! В глаза улыбаясь.
- А княжна, ведь даже умирая, не покаялась в том, что сделала? Права я? Права? Хоть ты и сам все знал, но от нее признания не получил даже тогда, когда над ней Мара стояла!
- Она меня очень любила, Марта, - тихо произнес князь и с вызовом спросил, - Ты сама бы Михала делить не согласилась, ни с кем. Верно?
