Лицо гнома было закрыто хеджанским платком, но я бы мог поспорить с любым, что при этих словах студента он усмехнулся.
– А что ты чувствуешь, когда колдуешь? – продолжала допытываться Фэлла.
Волшебник задумался на несколько минут, прежде чем ответить:
– Это сложно описать. После того как впервые ощутишь магию, это кажется твоей естественной частью. Но в первый раз это, конечно, пугает. Все чувствует жар или холод от разных предметов. Так и я чувствую спрятанную в них магию. Иногда когда берешь в руки некоторые вещи, возникает чувство схожее с щекоткой. А порой – как будто схватил крапиву.
– А как ты впервые понял, что будешь волшебником?
– Мне было не больше десяти лет. Я нес глиняный кувшин с молоком. И он завибрировал в моих руках и разлетелся на части. Мне никто не поверил. Все думали, что я его просто уронил. Пришлось направить руки на еще один кувшин и заставить его взорваться.
От спуска с перевала, до Милона, было не больше полудня перехода. Но наша бедная лошадка так устала после хождения по горам, что еле плелась. До города скорее можно было добраться пешком. Я шел рядом с лошадью, придерживая её за узду. Хотя по-хорошему, чтобы облегчить её участь, с телеги следовало ссадить Фэллу. Нас обогнало несколько обозов, а еще один плелся за нами. Из-за посторонних ушей, женщина, наконец, перестала доставать мага расспросами.
На ночь мы расположились в заброшенном саду, примыкающем к дороге. Волшебник снова очертил магический круг вокруг нашей стоянки. Хоть мы и разожгли костер, готовить пищу не стали. Едой мы запаслись в последнем трактире. Вечерних бесед не было – все еще не отошли после перехода через горы.
Наш отряд поднялся с первыми лучами солнца. От места ночевки до Милона оказалось всего пару часов неспешного пути. Один из поворотов дороги вывел нас на небольшое возвышение, с которого открывался вид на город.
– Вот как должна выглядеть столица Империи, – тихо проговорил гном, ежась от свежего утреннего ветерка. – Новая Нисса по сравнению с этим – просто грязный город-фабрика.
Никто не стал спорить с кощунственным заявлением Габи. На холме, окруженном речкой, впадавшей в соседнее озеро, высилась древняя часть «Города Тысячи Шпилей».
Милон – третий по величине город Империи после Новой Ниссы и Гатории. Восходящее солнце окрасило верхушки домов, многие из которых можно было принять за маленькие дворцы. Архитекторы, возводившие их, старались перещеголять друг друга – большинство зданий имели вычурные башенки, заканчивающиеся высокими шпилями, на которых поблескивали флюгера. Самые высокие башни были у расположенного на вершине холма древнего дворца, раньше принадлежащего повелителям Милонского княжества. Слева от города синело озеро, в котором отражались Ухванские горы с их розовыми утренними пиками. Справа, за холмом, были видны более простые районы города, но и там, среди красной черепицы, иногда мелькали башенки.
Конец ознакомительного фрагмента.
