Извинившись, я бросилась на кухню, где Эмилия сервировала на подносе завтрак для хозяина дома.
На изящном серебряном подносе стоял голубой фарфоровый кофейник и чашечка, а на белоснежной тарелке лежали тосты с вареными яйцами (похоже на пашот, но я не успела выучить, какое название они носят в этом мире), индейкой и листьями салата. Сама б не отказалась, если честно. Рядом на столе возвышалась крышка-купол, которой еду полагалось накрывать. Кроме этого, в маленькой пиале был белый с вкраплениями зелени соус, от которого доносился легкий пряный запах, и в небольшом прозрачном стакане стояли овощные палочки.
А наш лорд-то, оказывается, большой любитель здорового образа жизни. Овощи, хлеб с семечками… Не удивлюсь, если соус какой-нибудь низкокалорийный. Я едва удержалась от короткого смешка. Нет, ну фигура у него и правда ничего, но он и выглядит молодо — обычно в этом возрасте мужчины еще не заморачиваются здоровым питанием.
— Сейчас еще прибор положу и салфетку, — сказала Эмилия. — Я для вас все меню записала в тетрадочку. Лорд Гарингем очень не любит сюрпризы. Все должно быть по заведенному порядку.
Как его, такого педантичного, тогда заставили жить с собственными племянниками? Кажется, дети и порядок — немножко несочетаемые явления!
Пока я ждала, когда Эмилия поставит все на поднос, Мартин, растянувшись на полу, пытался выволочь рукой кошку из-под тумбочки. Понятно, что длина детской ручки позволяла несчастной кошечке забиться в угол и пока не попадаться.
— Не цапнет? — поинтересовалась я.
— Нет, Белла добрая, она не…
Рев Мартина едва не заставил нас обеих подпрыгнуть. Эмилия едва не уронила голубую салфетку — льняную, кажется, с узорами по краю, — но успела ее поймать, прижав коленом к ножке стола.
Мальчик сидел на полу заливаясь плачем, а на большом пальце его наливалась алой каплей царапина от кошачьего когтя.
— А-а-а-а!
Я выдохнула. Ладно, сейчас и этого успокоим…
— Что здесь происходит? Почему я с утра слышу детские крики? И что Мартин делает… на кухне?
Последнее слово прозвучало примерно как “на свалке”.
На пороге кухни стоял лорд Гарингем собственной персоной — еще более суровый и недовольный, чем обычно.
6. ГЛАВА 6. Хмурый лорд
Мартин, увидев лорда, прекратил реветь и теперь стоял, подвывая и всхлипывая, готовый чуть что сорваться в новый приступ плача. Он что, дядю боится? Эмилия молчала, видимо, тоже испугавшись хозяйского гнева. А ей-то что? Она же все равно уже здесь, считай, не работает.
Заметив, что кухарка не собирается пока отвечать, а лорд уже готовится что-то еще рявкнуть, я решила принять огонь на себя.
— Ваш сын… Прошу прощения, ваш племянник играл с кошкой. Я сейчас его успокою и обработаю рану.
Лорд проглотил уже готовую сорваться с его губ фразу и уставился на меня, словно на восьмое чудо света.
Черт, я что, нарушила какое-нибудь правило этикета?
Дело в том, что местный этикет так и остался моей слабой стороной. Во-первых, я выросла в другом мире, и в моей стране аристократы остались лишь как персонажи кино и книг. Во-вторых, моя новая семья была не родовитой, поэтому я то и дело натыкалась на какое-нибудь сложное правило. Например, в некоторых ситуациях прислуге не следовало заговаривать первой. Но я ведь отвечала на заданный вопрос…
В общем, я подошла к мальчику, осторожно промыла его пальчик под краном, вытерла чистой салфеточкой и ободряюще похлопала по плечу.
