— Риандельэлиен! — возмутился Анарендил.
Принц опустил занесенный меч, так и не выполнив приказ. Повернулся к брату и растерянно произнес:
— Я не могу.
— Что значит — не можешь?!
— Я связала наши души, — объяснила я им обоим и всем, кто замер в ожидании кровавого зрелища. — Если умру я, умрет и он.
В глазах Анарендила разразилась гроза. Пройдясь по мне потерянным и в то же время огорошенным взглядом, он спросил:
— Да кто ты такая?
— Меня зовут Дея Элианор Илберт. Я действительно пекарша в доме лорда Сигберта Нирнаэта и я — ведьма.
7. Глава 7
Эльфы стояли истуканами, испепеляя меня глазами. Мой дерзкий поступок казался им дурным сном. Только человек, которому нечего терять, устроил бы такое представление.
— Мира, надо стол организовать! Такие гости в крепости! — всплеснул руками лорд Нирнаэт, но ни Анарендил, ни Риандельэлиен не обратили на него внимания. Их интересовала только мерзавка, опозорившая всю расу.
Анарендил первым приблизился ко мне, пронзил уничижительным взглядом и спросил:
— То есть Дыхание Жизни нужно тебе для колдовства?
— Да. Но во благо. Идемте. Я покажу… — предложила я, указывая в сторону ветхих домишек.
Император снова сделал шаг назад. Плавно, как кошка. Никуда идти со мной он не собирался. Я уже достаточно его доконала.
— Поверьте, будь у меня возможность принести причину сюда, я бы не звала вас, благородных эльфов, в свою избушку.
— Не знаю, как ты, брат, а я хочу взглянуть на корень зла, — произнес Риандельэлиен, убирая меч в ножны.
Ему заметно полегчало, когда он услышал мое признание. Больше не было причин винить себя в слабости плоти. Ведь он был под ведьмовскими чарами — значит, заслуживал прощения. Вот только мне ничуть легче не становилось. Он меня ненавидел, а я не могла выбросить из головы его полуобнаженное расслабленное тело, погруженное в эйфорию: ритмичные движения, блестящую кожу, покрытую мурашками, рельефы крепких мышц, утробный хрип удовольствия. Всякий раз, когда смотрела на Риандельэлиена, перед глазами всплывали ночные картинки. И от них мне уже было совсем не смешно.
Под ошарашенными взглядами Сигберта Нирнаэта и его окружения я повела титулованных эльфов в свое убогое жилище — одно из тех, в каких перебивались простые работяги лорда: тесная комнатушка с чердаком.
Вбежав по двум скрипучим ступенькам, я толкнула дверь и сразу с порога учуяла аромат свежего куриного бульона. Эйвинд был не один. Моя соседка Батильда, как и обещала, не отходила от моего братика ни на шаг. Он по-прежнему обездвижено лежал в постели, потому что чуда так и не произошло, но он смеялся над шутками маленьких дочек Батильды.
Я бросилась к кровати и, хлюпая носом, крепко-крепко обняла своего героя. Девочки сразу расступились, а Батильда застыла в изумлении глядя на остроухих гостей.
Конечно, в этих землях мало кто знал императора Амайи в лицо. Но его сверкающая диадема говорила сама за себя. И моя соседка, недолго думая, поклонилась ему.
Тот не удосужился даже взглянуть на нее. Медленно крутя головой, он с откровенной брезгливостью оглядел скромные занавески на окнах, старенький стол, заваленный магическими атрибутами, полки с посудой над печью, пучки трав и веревочную лестницу, свисающую из люка, по которой я постоянно карабкалась на чердак, где было мое уединенное спальное место. В его глазах читалось только одно болезненное слово: «Нищета». И это он еще не знал, в каких долгах я увязла.
