― Значит, это было чьё-то воздействие. Удивительно, но след очень быстро исчез...
― Когда он очнётся? Хочу убедиться, что всё в порядке, – ведьма присела около зверюги и принялась ласково гладить по морщинистой морде, приговаривая: – Мишенька, бедный... Досталось тебе...
Я в ступоре смотрел, как она вливает силу в уродца, и видел не тьму, а свет и доброту. Но ведьмы же бывают добры только с теми, кто им полезен! Однако какая польза может быть от этого лысого медведя, представить не получалось.
Наконец, чудище несколько раз дёрнуло носом, принюхиваясь, и открыло глаза. Я замер, готовый вырубить его снова, если попытается напасть. Ведьма же, наоборот, уселась на колени и обняла зверя, ласково поглаживая. Прошла пара секунд, медведь заворочался и перевернулся так, что лапами закрыл морду, издал жалобный рык, словно извинялся. Нет, такого я точно в жизни не видел.
― А он точно не человек заколдованный?
― Ох, ну и упёртый ты... – проворчала девчонка. – Медведь это. Я его маленьким нашла полтора года назад. Может, мать бросила, может, потерялся, не знаю. Мы с дедом Лешим его растили, Мишка безобидный! – она с укором зыркнула на меня большущими голубыми глазами и снова стала поглаживать клочковатую шкуру зверюги.
― Ну же, малыш! Всё хорошо, ты не виноват. Мишка... Эй! – она его обняла, но вдруг выпрямилась. Я напрягся, пытаясь уловить опасность, но искал не там...
11. Глава 11
Леший, который всё знает
Я не верила своим глазам и ушам. Это точно наш новый храмовник? Меня спас, Мишку не убил, и даже не язвит, не измывается... Какое волшебное насекомое, и за какое чувствительное место, на мозги влияющее, его укусило?
Конечно, меня очень волновало, что стряслось с ласковым, добродушным медведем, но в голове всплыл другой вопрос, и я застыла.
― А как ты тут очутился? – повернулась к белобрысому, стоявшему за спиной, и успела заметить настороженное выражение, которое сразу сменилось растерянностью.
Кажется, Люська бдительно меня охранял, и вопрос застал его врасплох. Правда, удивление быстро исчезло, уступив место раздражению.
― Спасибо бы сказала за помощь! – огрызнулся этот тип. – Если бы не очутился, от тебя бы одни кости обглоданные остались, а этот твой «симпатичный питомец», очухавшись от чар, чокнулся бы от чувства вины. Его и так вон как ломает.
Он кивнул на Мишку, который всё ещё лежал, закрывая лапами морду, и издавал звуки, подозрительно похожие на всхлипы.
― Ничего бы со мной не случилось! Сама защититься способна.
― Да? Ты даже руки поднять не успела, да и не пыталась, потому что не ожидала нападения, не заметила состояния зверя, – заявил блондинчик. – Доверчивость, граничащая с глупостью, вот это всё о тебе!
О, узнаю старину Люську! А то как чужой, в самом деле, так и неладное заподозришь...
― Всё бы я успела. И не увиливай! Ты в другой стороне должен сейчас быть. Получается, следил за мной, что ли?
― Как и ты за мной на озере, так что нечего возмущаться, – он вскинул голову и снова стал похож на высокомерного бычару, которого хотелось огреть лопатой в воспитательных целях.
― Я за тобой не следила, а шла шишигу спасать. И хорошо, что пошла. Ты и сам мог погибнуть, и несчастное существо убить. А после неоправданной жестокости много ли в тебе света останется? Убийство, вообще-то, грех!
― Не мог я погибнуть! Думаешь, не понял бы, что с водой что-то не так? Как же я без твоей помощи-то жил? А шишига нечисть! Зло!
