– Я могу отвезти тебя в магазин в Спрингфолле, – говорю я притворно смиренным тоном.
Гермес кивает и тут же протягивает руку. Резко отступаю. Я все еще нервничаю после того позорного поцелуя, о котором не стоит вспоминать. Я достаточно сильно распалила его, когда наши пути пересеклись тем вечером. С тех пор ему категорически запрещено прикасаться ко мне. Его прикосновения слишком сильно возбуждают. Не понимаю, почему должна их терпеть. Предпринимаю третью попытку превратить Гермеса в минипига.
– Это только для того, чтобы мы могли телепортироваться, – уточняет он.
– Даже не обсуждается. В прошлый раз ты исчез, не проводив меня. Пришлось идти домой пешком. Мы поедем на машине.
Гермес нервно улыбается, прежде чем качает головой.
– Нет-нет. Бог путешественников не использует машины.
– У бога путешественников нет выбора. Либо он соглашается, либо возится со списком ко дню рождения.
– Ты сурова, Цирцея.
– Знаю, мне часто об этом говорят.
Торопливые шаги на ступенях лестницы заставляют ускориться. Мероэ и Пасифая отразили заклинание и теперь бегут за мной, так что не будем терять времени! Призываю ключи от машины, которые появляются в ладони, и направляюсь к выходу. Гермес телепортируется наружу. Видеть бога рядом с маленьким баклажановым «Жуком» забавно. Сажусь за руль, а он занимает место рядом, склонив голову.
Он заполняет собой весь салон. Это была плохая идея. Его запах щекочет нос.
– Цирцея! – кричит сестра, выбегая на улицу.
Пристегиваю ремень безопасности и начинаю движение. С облегчением отрываюсь от болтовни Мероэ, несмотря на то, что неровная дорога сравнима с американскими горками.
– Пристегнись.
– Зачем? Намереваешься убить меня?
– Хочешь сказать, что бог может погибнуть в автокатастрофе?
Говорю это шутливым тоном, но с нетерпением жду ответа. Как можно убить бога? Возможно ли это вообще? Надеюсь, что не вызову подозрений. С невинной улыбкой бросаю на него насмешливый взгляд. Моя лучшая улыбка. Я не часто улыбаюсь, лишь избранным.
– Все еще злишься на меня за тот поцелуй, – заключает он. – Это станет постоянным упреком? Как Ээя?
Что ж, фальшивой улыбке он не поверил. И почему снова поднимает эту тему? Мы договорились больше не говорить об этом.
– Это была ошибка. Мы выпили, и ты не смогла сдержаться.
Я останавливаюсь, когда машина оказывается на асфальтовой дороге на выезде из леса.
– Что?
Он издевается!
– Ты набросилась на меня.
– Нет, нет, нет! Ты набросился на меня!
– Насколько помню, ты подошла ко мне.
– Это ты сделал первый шаг!
Может быть, Гермес и не стоит передо мной, но я вижу на его лице садистское выражение – ему нравится сыпать соль на рану. Останавливаюсь. Заклинание трансформации обжигает пальцы. С трудом сдерживаю его.
– Ты без ума от меня, Цирцея, – заявляет он, пожимая плечами.
– Лишь в твоих мечтах, – ворчу я, нажимая на газ.
– Уверена, что хочешь знать, о чем я мечтаю?
– Все, что происходит в Эребе, остается в Эребе, дорогой.
Грр! Замечаю его улыбку, но не позволяю себя одурачить. В тот вечер он был провокатором. В его поведении не было ничего искреннего. Возможно, это было пари с самим собой.
– Неважно. Не хочу тебя разочаровывать, но мы не можем быть вместе. Ты станешь проводницей, а я – дипломат Зевса.
Это произнесено таким серьезным тоном, что цепляет. Чувствую себя отвергнутой девочкой-подростком, которой была несколько лет назад. В некоторых воспоминаниях не стоит слишком глубоко копаться. В чем-то Гермес прав. Он недосягаем.
