Сглатываю, соглашаясь. Я откладываю подготовку. Я не мать Медеи, но чувствую, что жизнь малышки, несмотря ни на что, всегда будет в моих руках. Как бы мне ни терпелось увидеть ее и научить глупостям, ведь это моя привилегия как тети, ответственность за нее и общину вызывает дрожь по позвоночнику. И все же не чувствую, что хочу чего-то еще в жизни. Возможно, потому, что была воспитана с единственной целью.
– Не паникуй, – успокаивает Зельда, подмигивая. – Все всегда проходило хорошо. К тому же у Цирцеи Великой и Медеи Юной еще много лет в запасе. Мой джин хорошо сохраняет, не так ли?
Зельда сопровождает предложение дружеским тычком локтем в бок проводницы.
– Ну, скажешь еще! – покраснев, смеется Цирцея Великая.
Тетя хихикает, отходя в сторону. Нас прерывает топот ног. По главной лестнице несется толпа девочек, возбужденных, как рой пчел, за которыми следуют Медея Юная и Геката, которая, должно быть, телепортировалась наверх. Это самые юные ведьмы в общине, семилетние малышки, которые начинают обучение магии.
– Цирцея! – кричат они, окружая меня. – Смотри, чему мы научились! Смотри!
Они прыгают, излучая свет тыльной стороной ладоней. Это первое заклинание, которое мы изучаем. Оно обращается к нашим корням, поскольку мы происходим от Гелиоса, солнечного Титана. Поздравляю их, хлопая в ладоши, согретая энтузиазмом. Медея Юная и Геката присоединяются к нам.
– Они бесстрашны, – замечает Геката, наблюдая, как девочки резвятся.
– Потому что Цирцея и Мероэ дают им уроки самообороны, в то время как они должны учиться сидеть спокойно в течение двух минут, – отвечает Медея Юная.
Став свидетелем битвы, в которой мы противостояли богам, я поняла, что нам не хватает физической силы. Считаю, что будущие ведьмы должны уметь справляться с любой ситуацией, используя магию или без нее.
– Им нужно тратить энергию.
В глазах Медеи Юной не осуждение, а недоумение. Ей за тридцать, и она понимает меня лучше, чем Цирцея Великая. Она перекидывает длинные черные волосы через плечо и расстегивает жилет с цветочным принтом. Замечаю белую блузку с отложным воротником. Я так и не поняла, нравится ли Медее работа по передаче знаний. Она не очень терпелива и больше всего на свете любит проводить время в лаборатории с растениями и совершая эксперименты. Но она безропотно выполняет долг. Восхищаюсь ее самоотверженностью.
– Ты пытала Цирцею церемонией соединения? – догадывается Медея Юная.
Цирцея Великая закатывает глаза, вызывая смех племянницы.
– И все же мы согласились облегчить протокол.
– Но хотелось бы сохранить некоторые традиции.
– Мы заставляем их развиваться, – успокаивает Медея Юная.
Цирцея Великая кивает в знак согласия с племянницей. Полагаю, что у них было много разговоров по этому поводу. Интересно, поймет ли моя племянница, что из-за разницы в возрасте, мы смотрим на мир по-разному…
– Мечтаю об имбирном пиве, это занятие меня утомило! – говорит Медея Юная.
– Тесса вчера доставила его, осталось только налить, – говорит Цирцея Великая.
Когда слышу слово «мечта», в памяти всплывает фраза из сна: «Не оставайся в Эребе, судьба заманивает тебя в ловушку». Влекомая любопытством, обращаюсь к Гекате, которая, похоже, тоже глубоко задумалась.
– Что ты знаешь об Эребе?
Богиня, не двигаясь, смотрит на меня лиловыми радужками.
– Эребе?
Я киваю.
– Это граница между измерением земли и измерением ада. Место, где встречаются души, когда видят сны и когда их тела умирают. В этом месте нет материальности, кроме психопомпов.
