Ведьма и бог - страница 19

Только теперь осознаю, что с момента помолвки флирт запрещен. Замечаю, как сова свысока смотрит на нас. А ведь Афина может злиться не только на Деймоса, но и на меня. Нервно запускаю пальцы в распущенные волосы.

– Он говорит меньше, чем ты, – отвечаю, немного смущенная.

О, Геката, я не могу ставить под сомнение союз богов и ведьм из-за интрижки!

– Уверена, что он не опасен?

Деймос, ощетинившись, смотрит на него с угрозой, которую друг явно ощутил. Я приседаю рядом с Деймосом.

– Нет, смотри.

Мои пальцы погружаются в мягкий мех.

– Не поймите меня неправильно, – шепчу я. – Я просто чешу за ухом.

Деймос ворчит в ответ.

Джонас тоже опускается на корточки и хочет протянуть руку, но пес встает и показывает клыки. Предостерегающе отталкиваю руку Джонаса.

– Не стоит, он не любит общаться с незнакомыми людьми. В прошлом к нему… э-э… не очень хорошо относились.

– Ох, бедняжка, – жалеет Джонас.

Должно быть, неслыханно, чтобы такое замечание делали по отношению к богу. Особенно такому гордому, как бог ужаса.

– Не удивлен, что ты взяла его к себе. У тебя золотое сердце.

О, Геката, если бы он только знал! Но мне приятно от сказанного, и я сильно краснею.

– Думаю, это звучит как повод выпить.

Джонас кивает и выпрямляется.

– Пиво?

– Пиво!

Джонас уходит.

– Вы здесь только для того, чтобы наблюдать, – напоминаю Деймосу шепотом. – Не ведите себя так, это смешно.

Деймос, кажется, даже не слушает меня. Он наблюдает за толпой, шевеля ушами. Этот пес безнадежен. Встаю и принимаю бокал, который протягивает Джонас. Мы присоединяемся к обсуждению группы, и я решаю сделать все возможное, чтобы забыть о присутствии Деймоса.

После первого бокала пива никто не может устоять перед всеобщим энтузиазмом и музыкой. Ее ритм словно совпадает с ритмом сердца и легких. Все кажется синхронизированным, побуждая танцевать. Мадлен и Рейчел уже обнимаются на танцполе с закрытыми глазами и широкой улыбкой на губах. Джонас берет меня за руку и тянет за собой. Позволяю себе расслабиться, отдаваясь яркой, мерцающей волне прожекторов и движению тел вокруг, неистовому и раскачивающемуся одновременно. Все пьянит. Может быть, дело в пиве и в том, что я закусила всего парой соленых пирожков. Но ощущение забвения приятно.

Джонас касается моего бедра, чтобы притянуть к себе. Прижимаюсь к его телу, поднимая руки, с удовольствием потираюсь о него, контролируя себя. Мне любопытно. Я хочу прикасаться и чувствовать касания. Но Мэд права: открыться другому – пожалуй, самое сложное для меня. У меня так много тайн, которые не хочу раскрывать, и большая неуверенность в себе. Чувствую себя чужой как в общине, так и в мире людей… А может быть, слишком много думаю и тем самым препятствую чисто физическому акту.

Когда снова открываю глаза, кружится голова. Музыка сбивает с толку, свет размытый и яркий. Руки Джонаса горят на моей талии. Кажется, он тоже находится в измененном состоянии. Движения людей быстрые, иногда замедляясь, жесты становятся широкими и медленными, прежде чем снова начать ускоренно двигаться. Это так странно…

Вдруг яркий предмет ослепляет меня. Сова хлопает крыльями перед моими глазами. Хочу прогнать ее, но рука словно весит тонну. А может, я двигаюсь словно в замедленной съемке. Или нет, я двигаюсь нормально. Странно. Впрочем, сова улетает. Так. На чем я остановилась? Ах да, Джонас и секс. Неплохое сочетание. Почему мы никогда не заходили дальше? Он очень милый и вежливый. Он идеален! И кажется, хочет меня, потому что наклоняется, чтобы поцеловать.