— Эй! Василь! Я могу идти сама!
— Медленно слишком, — огрызнулся он и помчался вперед еще быстрее.
— Куда ты меня тащишь?
— В тепло, — был лаконичный ответ.
Телефон запел голосом Адель снова, и я стала возиться в крайне неудобном захвате, стараясь его достать.
— Прекрати! — прикрикнул на меня Василь. — Мы почти дошли.
И, действительно, буквально через несколько секунд он затормозил перед какой-то дверью, толкнул, вваливаясь со мной внутрь ярко освещенного помещения. Низкий столик, угловой большой диван, несколько кресел, огромный телек под потолком, все стены в цветах комнатных, похоже искусственных, больно уж пышные. Пахло как-то странно. В одном из кресел развалился парень, такой же длинноволосый, как и мой похититель, что лишь мельком оторвался от экрана при нашем появлении, скользнув равнодушным взглядом.
— Где свободно? — буркнул Василь.
— Третья и седьмая, — ответил парень и таки поднял удивленно одну бровь, поглядев пристально.
Дальше меня транспортировали по длинному коридору, еще одни двери, и вот я наконец на ногах. Огляделась, понимая, что очутилась-то, похоже, в сауне. Большой стол со стульями явно для веселых посиделок, музычка ненавязчивая, стеклянная дверь в парилку с лавками, рядом открытая душевая и справа в углу бассейн. Прежде в таких местах бывать не приходилось, как-то мне не по средствам было, и знакомых, предпочитающих такой досуг, не имелось, но не узнать сложно.
— Иди раздевайся, — подтолкнул меня в спину в сторону парилки Василь и взялся стягивать свою кожаную куртку.
— Ты меня в сауну притащил?
— Ты сказала, что нужно тепло. Там… — он ткнул на стеклянные двери, — тепло. Одежду давай мне, отдам высушить.
Сейчас при нормальном освещении я смогла рассмотреть его хорошенько. Реально какой-то человек-гора, каким и показался с первого взгляда. Рост за два метра, грудная клетка как у быка, блин, ручищи с бугрящимися мускулами и ладонями — совковыми лопатами, плечи — валуны целые, черты лица как топором кто в камне вырубал. Но не урод. Совсем. Просто какой-то жуткий, излучающий нечеловеческую мощь, причем четко понимаешь — то, что и так впечатляет внешне, это лишь малость, вершина айсберга, что называется. А что скрыто — и представить страшно.
— Ты, может, хоть выйдешь? — спросила, сняв изгвазданную и порванную на спине куртку и выудив из нее наконец телефон.
Три пропущенных — два от Лукина и последний от Волхова. Надо же, объявился.
— Зачем?
— Я раздеваться буду.
— И что? Ты не привлекаешь меня, не парься. Слишком мелкая и хлипкая.
— Ну спасибо, конечно, ты тоже не образец секс-символа для меня, — огрызнулась я.
— Я не хотел обидеть. Просто объяснил, — нахмурил Василь густые брови немного озадаченно.
— Я и не обиделась, но все равно предпочла бы обнажаться в одиночестве.
— Мы должны поговорить, и это для меня срочно и куда как важнее твоей глупой стыдливости, — ворчливо ответил мужчина и отвернулся к стене. — Разденься, завернись в простынь, вон они на лавке, и иди согреваться. Я отдам высушить твою одежду, и мы будем говорить. Ты должна мне рассказать, как и когда умер мой брат, и почему на тебе эта метка.
— Слушай, я не… — Чуть не заявила, что понятия не имею о чем он, но так и зависла, не сдернув до конца мокрый свитер с головы и схватившись за то самое место, куда укусил прежде оборотень и тыкался носом сам Василь. — Твой брат был оборотнем?
