Шепчу слова благодарности тому, кто не бросил, позаботился. Безумно хочется поделиться с ним тем, что скрывала все эти годы глубоко в своем сердце.
Маленькая близость, которую могу себе позволить, пока еще не открыла глаза.
Объятие.
Касание его лица.
Губы...
И...
- О-о-ох!!! - вскрикиваю я от испуга, реагируя на мощный толчок в груди, словно удар дефибриллятора изнутри, заново запустившего работу моего сердца. - Слав, прости... - открываю глаза: - А-а-а! - повторно воплю я, изо всех сил отталкивая от себя... нашего ректора?..
Попытка оказывается провальной, потому что Владислав Александрович стискивает меня, как какое-то бесценное сокровище, от которого зависит по меньшей мере чья-то жизнь.
- Добрый вечер, Дарья, - здоровается со мной он, делая при этом долгий, шумный вдох носом.
Это чтобы сдержать бешенство?
О-о-ой...
- Владислав Александрович, - моментально прячу глаза, с ужасом представляя, какое наказание может мне грозить за нарушение комендантского часа, - это все нелепая случайность, - оправдываюсь первым, что пришло на ум .
- Что именно? - уточняет он, начиная движение по дорожке сквера, так и не спустив меня с рук.
- Я неосмотрительно пообещала выполнить одну просьбу... - поднимаю взгляд, решая частично признаться в содеянном, и...
Повторный удар в груди, но теперь другой – целенаправленный... Словно сердце решило, что знает, куда ему нужно, и само толкает меня назад...
К Славе! Напрочь игнорируя естественную преграду в виде широкой груди Владислава Александровича, к которой я прилипаю помимо своей воли.
- Даша, что происхо... - смотрит на меня в упор наш стрессоустойчивый ректор, выходя на освещенную фонарем аллею, и внезапно замолкает, а я со всего размаха плюхаюсь в его светлые, до невозможности прозрачные глаза...
Уши моментально реагируют на тяжёлое участившееся дыхание.
Ой, во мне же пятьдесят килограмм! Он, наверное, устал! - призываю свою совесть проявить милосердие и предпринять еще одну попытку облегчить Владиславу Александровичу жизнь, но не могу выгрести из этого необычного омута ощущений от нашего зрительного контакта.
Узнавание...
Словно я уже видела его раньше, но не могу вспомнить, когда... Перевожу взгляд на ресницы, брови, лоб, нос, губы... Чужое и одновременно очень знакомое лицо...
Третий удар сердца! «Слава!» - перехватывает у меня дыхание от неожиданно накрывшего сильного чувства, отголосок которого я испытала сегодня после признания парня...
Желание?..
Резкий толчок.
Остановка.
Ректор с каким-то странным, сдавленным стоном ставит меня на землю, но тут же, жестко перехватив запястье, продолжает наш путь, теперь волоча меня за собой.
- Сухарева, завтра объяснительную мне на стол до первой пары. На сегодня твои приключения закончились! Почувствуешь себя плохо, сообщишь держурному, - строго выговаривает он в своей привычной манере, но с какими-то чересчур нервозными нотками.
- Да, конечно, - со смирением принимаю любезную отсрочку я, а в ответ он ещё сильнее сжимает мою руку, будто бы подозревая в склонности к побегу.
Перед входом в здание ректор перемещает руки на мои плечи, подталкивая в дверь, но так и не отпускает.
- Галина Матвеевна, - голос Владислава Александровича становится ещё более грозным, - не знаю, как это произошло, но если подобное повторится еще раз, то нам с вами придется расстаться и... Проинструктируйте Дарью по поводу вызова экстренной медицинской помощи, - звучит предупреждение у меня из-за спины, а я сгораю в пламени адского стыда, повинно склоняя голову перед поверившей мне старушкой.
