Когда боль прошла, я открыла глаза и поморгала, стряхивая с ресниц влагу. Подняв руку, провела ладонью по лицу, понимая, что плакала, даже не заметив этого. А еще, кажется, прокусила губу, слишком уж подозрительно она болела и пульсировала. Да и этот привкус – однозначно кровь.
Отдышавшись, я встала и подошла к окну, выглянув на улицу. Ничего обычного там не было. Казалось, вместо неба – полнейшая пустота и чернота. Не видно было ни звезд, ни луны. Просто черное полотно над миром, пугающее и безграничное.
Но на улице все же темно не было, ведь туманы, словно подсвечиваемые откуда-то, мерно сияли жемчужным светом. И да, пепел до сих пор падал. Впрочем, как и сотни, тысячи лет назад. Если в этом мире ничего не сломается, то он и дальше будет падать.
Вздохнув, я задумчиво прикоснулась к мутному стеклу. Оно мешало, не давая увидеть всей красоты.
Туманы. У них есть своя, уникальная, завораживающая прелесть. Хотя в этом нет ничего странного. Все в мире имеет свою собственную красоту, нужно лишь остановиться, оглянуться и прислушаться. Я помню, как я любила гулять в лесу. Он казался мне тогда добрым, громадным и могущественным дедушкой, который никогда не обидит, укроет и споет песню. В той песне не было слов, только шелест листьев, скрип деревьев, шум насекомых, журчание далекого ручья и редкие крики лесных птиц. Уникальная, завораживающая песня.
Так и туманы.
Развернувшись, я вышла из комнаты.
– Госпожа? – тут же возник рядом со мной сновдаль, смотря спокойно, ожидающе.
– Я хочу выйти на улицу, – сказала, подумав, что надо, наконец, выделить время и исследовать замок, иначе я так и буду постоянно нуждаться в помощи, чтобы попасть куда-то дальше своей комнаты.
Ингрэйг просто кивнул и пошел впереди. Я следовала за ним, посматривая по сторонам. Коридоры, по которым мы шли, уже были полностью очищены от грязи, пыли и копоти. Полы теперь были покрыты длинными ковровыми дорожками темно-бордового цвета. На стенах красовались яркие, словно новые, гобелены, которые «заковали» в тяжелые темно-коричневые рамы. Кроме гобеленов можно было увидеть большие картины.
Оглянувшись, я поняла, что таким изменениям подверглось лишь это крыло замка. В комнату, где проходила беседа с Грэгором, мы добирались другим путем, и там пока все было значительно скромнее.
– Ингрэйг, расскажи, как дела в замке? – спросила, подумав, что за всем происходящим немного позабыла о своих волшебных друзьях.
– Как вы видите, госпожа, это крыло замка почти очищено. Здесь не осталось ни одного помещения, в котором древочеи не навели порядок. После того как будет закончено с кухней и темницами, древочеи начнут работать с другой половиной замка. Там они слегка прибрались, чтобы паутина не свисала, но работы еще много. Я не стал приглашать в замок слишком многих, ведь им требуется определенная оплата. Если вы не против, то я бы мог сам платить им, мне просто нужно получить доступ к той шкатулке.
– Можешь взять ее, – кивнула я.
– Спасибо за доверие, госпожа, – сновдаль на ходу склонил голову, а потом продолжил: – Далее. Вашим каминам теперь больше не будут требоваться дрова в том количестве, что раньше. Огонтоги с радостью приняли предложение разместиться в них. Дрова им все же нужны, но очень редко. С этим проблем тоже не будет, так как в дровяной пристройке разместился колуном. Он будет убирать из леса старые больные деревья или же те, что и так упали.
