Стоило ослабить контроль, как меня закружило в танце. Откуда-то в голове возникли слова песни, такой же древней, как весь этот мир. Никогда не думала, что умею петь, но сегодня ночью слова сами лились из меня.
Я кружилась, а жар подхватывал, трепал мои распущенные волосы, касался оголенных участков тела, словно расшалившийся ребенок, желающий познать мир через прикосновения. Или же осторожный возлюбленный, желающий большего, но любующийся только тем, что открыто для его глаз. И казалось, от этого взгляда кожа пылает.
Я не могу сказать, сколько раз я прошлась вокруг костра, напевая совершенно незнакомую мне до этого песню, слова которой я уже наутро позабуду до следующего раза. И в какой-то момент, когда последний куплет отзвучал, а танец мой закончился, прямо передо мной в воздухе завис нож и чаша.
Не слишком долго раздумывая, я порезала запястье и подставила чашу под льющуюся кровь. Мне показалось в этот момент, что огонь как-то выжидающе застыл, словно он знал, что последует дальше, и жаждал этого.
Когда чаша наполнилась, рана на руке мгновенно затянулась, а нож истаял, будто его и не было.
– Дары! – крикнула я и выплеснула в огонь свою кровь.
Костер тут же ожил, загудел сильнее, вспыхнул, вскидывая свои лепестки на несколько метров ввысь. Жар опалил лицо, и чудилась мне в этом благодарность.
Отойдя в сторону, я встала на краю поляны, наблюдая, как из туманов в сторону костра потянулись притихшие существа. Они что-то кидали в костер, кланялись огню, а потом подходили ко мне, тоже кланялись и быстро исчезали в туманах.
Я провожала взглядом каждого, молчаливо принимая подношения. Все верно, сегодня праздник Начала. С этого дня можно собирать многочисленные травы, начинающие зреть ягоды и разные корешки. Конечно, некоторые необходимо собирать весной или же в начале лета, но большинство трав, ягод и кореньев вызревают до нужного состояния именно к этому дню. Но просто так брать нельзя, нужно поблагодарить высшие сущности, что они позволили всему этому вырасти и налиться соками. Если не делать этого, то урожай будет скудным, а необходимые вам травки или корешки станут от вас прятаться.
Не обязательно что-то дорогое. Я отдала своей крови, а существа несут то, что могут. Те же травы, грибы, красивые, по их мнению, камушки, ягоды. Да все что угодно. Что есть, что нашли, то и несут. Главное – делать это с благодарностью и почтением, тогда можно бросить в огонь хоть попавшуюся под ноги ветку.
Существа были все разные, но я так устала, что почти не вглядывалась в них, стоя прямо лишь на одном упрямстве. Через пару часов, когда мне уже казалось, что я скоро просто упаду, поток существ иссяк, а костер полностью прогорел, оставив после себя лишь тлеющие угли.
– Возьмите, госпожа.
Я повернулась на голос, с облегчением выдыхая – рядом стоял сновдаль, протягивающий мне мое оставленное где-то там платье и сапожки.
– Спасибо, – я слабо улыбнулась, забирая из рук Ингрэйга одежду и принимаясь одеваться. Не хотелось бы, чтобы муж снова наткнулся на меня в таком виде. – Угли…
– Я наберу, госпожа.
Выхватив словно из воздуха горшок с крышкой, сновдаль присел у костра и набрал угли прямо рукой. После того как он закрыл крышку, подул резкий ветер. Через несколько минут поляна имела свой первозданный вид, и ничто на ней не говорило о том, что тут почти всю ночь жгли костер.
Глянув на горшок в руках сновдаля, я поморщилась, не пытаясь сейчас вспомнить, зачем мне угли. Что-то там про зелья, но я так устала сегодня, что нырять в новые знания совершенно не хотелось.
