Толкнув дверь в свою комнату и начисто проигнорировав выключатель, я уверенно пробралась к своему столу, ни разу ни на что не наткнувшись в темноте. Нажав кнопку на настольной лампе, я скользнула взглядом по закрытому ноутбуку и остаткам шоколадного печенья. Потянувшись за тетрадями, снова вернулась к печенью, находя некоторое несоответствие. Я оставляла в упаковке три печенья, а не одно… Вот черт…
– Что-то ты долго… – лениво протянули за спиной, подтверждая только что посетившую меня догадку.
Резко повернувшись, я увидела Драга, вальяжно расположившегося на моей кровати с Ханой на груди.
– Ты что здесь делаешь? – прошипела я, смотря на него во все глаза. – Ты соображаешь, что дядя дома…
– …и не зайдет без стука, так что я успею исчезнуть раньше, чем у него даже появится подозрение, – подхватил Драгон, нагло улыбаясь и почесывая Хану за ушком.
– Сумасшедший… – выдохнула я, садясь на край напротив него. – Зачем ты пришел?
– Тебе какую из причин? – прищурился он.
– Все, – широко улыбнулась я, внезапно припоминая недавний сон.
– Хорошо, – важно кивнул Бриар. – Во-первых, я соскучился. Во-вторых, мне как-то быстро пришлось уйти, и мы не попрощались как следует. В-третьих, я обещал поговорить с тобой…
– Принимается, – благосклонно кивнула я, подставив руку, чтобы было удобнее сидеть. – Так… ты сказал, что вся твоя семья – оборотни, но не тигры. Я не понимаю… Разве вы живете не стаями… э… одного вида?
Драг улыбнулся, посмотрев на Хану на своей груди. Непоседа сладко мурлыкала, щурилась и то выпускала, то прятала коготки, несомненно наслаждаясь массажем. Предательница.
Ты просто завидуешь, – хихикнула шиза, и я отмахнулась от нее как от назойливой мухи.
– Мы все бродяги. Одиночки или изгои собственных стай, – тихо начал Драгон, смотря в стену. – Наверное, я начну с самого начала. Вообще, есть много критериев, по которым мы различаемся, но я скажу о том, который считаю главным для себя. Существует три вида оборотней. Те, кто перекидывается независимо от лунного цикла, те, кто способен принять звериную сущность только в дни полнолуния, и дикие, кто, однажды трансформировавшись, остался таким навсегда.
– А от чего это зависит? – с интересом спросила я, размышляя, достаточно ли удивления изображаю или нет. Это было так неприятно. Притворяться. И все же необходимо.
– От силы воли, возраста и желаний самого оборотня. Например, Эрелл, самая молодая среди нас, может перекидываться только в полнолуние, на все остальное ей пока не хватает контроля. Тяжело заставить тело поменять форму, когда дни для этого прошли и до следующего полнолуния далеко. Диким может стать любой. Для этого нужна какая-либо сильная эмоциональная встряска, то, что заставит отречься от всего человеческого и даст возобладать звериной сущности. Обычно это чувство потери, гнев или страх.
– Но ты не относишься к этим двум видам, верно?
– Верно. – Драгон посмотрел на меня. – Я могу поменять обличье в любое время, но для этого пришлось много работать над собой и по-настоящему этого хотеть.
Я задумчиво кивнула, не сомневаясь, что у него-то с самоконтролем все в порядке. Вспомнить хотя бы, как быстро сегодня на кухне он оправился от шока…
– Оборотнем можно стать от укуса? – задала я один из «фальшивых» вопросов.
– Нет конечно же, – захихикал Драгон. – Это все дурацкие фильмы, книги и домыслы смертных. Оборотень может родиться только от союза женщины вера и человека. Причем только в особый период, но в этом я не силен.
