Свободные места нашлись сразу же. В столице к внешности Бастиана уже успели привыкнуть, но здесь он был чудовищем, и на него таращились в открытую. Кто-то особо впечатлительный стучал пальцами по виску, отпугивая нечистого. Девушки перешептывались, глядя на него с любопытством, сочувствием и страхом. Их достойные матушки смотрели оценивающе, словно пытались подсчитать, сколько денег у Бастиана на счетах.
«Много, - подумал он, махнув официанту. – Вы даже не представляете, насколько много».
- Анетт, не надо так таращиться, это неприлично, - услышал Бастиан опасливый шепот и обернулся. Благородное семейство, которое ужинало куриными ножками в меду, сразу же уткнулось в тарелки. Отец заговорил о ценах на репу.
Во взгляде официанта, который торопливо подошел к его столику с книжкой меню в руках, не было ничего, кроме желания услужить. Бастиан заказал карпа с овощами, пряными травами и рисом и чашку кофе и в ожидании ужина развернул карту.
Итак, Инеген. Маленький красивый городок, который словно создан для того, чтобы рисовать виды для туристических открыток. Летом сюда приезжают туристы, которым нужен свежий воздух, сосновые леса и вкусная еда. К западу от Инегена лежат два озера… интересно, почему убийца не утопил в них трупы?
«Потому что работает напоказ, - подумал Бастиан. – Он хочет, чтобы убитых девушек увидели именно такими: изувеченными и опороченными».
Может ли убийца быть туристом? Садист и маньяк, который работает в разных регионах, поэтому его пока не могут поймать? Вынув маленькую записную книжку, Бастиан быстро оставил заметку карандашом: дать запросы по полицейским участкам страны, искать дела со схожим почерком.
Кофе оказался как раз таким, как он любил: в меру горьким, в меру сладким. Карп тоже был выше всяких похвал, светлое мясо так и таяло во рту. Горожане испуганно смотрели, как Бастиан ест, и он вспомнил, что именно такими взглядами на него таращились на Улице Чудес. А он жонглировал огненными шариками, смеялся, ловил монетки, которые в него бросали, улыбался в ответ на брезгливые полуулыбки барышень и верил, что однажды все изменится. Что еще остается, кроме веры?
Аделин Декар жила в поселке Итман – ее дом был обозначен на карте как «Поместье Декар, 8 век». Надо же, какая музейная древность; впрочем, где еще жить ведьме? Бастиан вспомнил ее гневно сверкнувшие глаза, светлый локон, выпавший из прически, и подумал, что да, она ему нравится. Интересная девушка. И смотреть на нее приятно, и говорить с ней тоже.
Есть ли у нее жених, интересно?
- Вы позволите?
Бастиан оторвался от карты и увидел, что рядом с его столом стоит светловолосый молодой мужчина, и на него-то горожанки смотрели не как на урода, а как на торт в три яруса с кремом и фруктами. Холеный, светский, обаятельный, незнакомец держался подчеркнуто уважительно, и Бастиан кивнул.
- Разумеется, присаживайтесь.
Блондин сел напротив – официант сразу же бросился к нему, но он лишь махнул рукой: ничего не нужно.
- Вы следователь, - произнес незнакомец, и Бастиан кивнул.
- Совершенно верно. Бастиан Беренгет, к вашим услугам.
Блондин положил на стол визитку: Гален Дасти, издательский дом «Дасти», президент и генеральный директор. Визитка была из плотной дорогой бумаги с золотым обрезом, в лучшем столичном вкусе. Значит, пресса, куда же без нее. Бастиан вспомнил, что почти все газеты страны выходят в сети типографий этого достойного господина.
