— Твою ж орочью бабушку! — ругнулась я и поспешила в покои девиц.
Ревенер тот еще мудрец — додумался старый гарем рядом с новым разместить. Мне еще драки не хватало. Оценим умение вести себя на публике, ага.
Подходя к гостиной, услышала сто разных надрывных голосов. Войдя в просторную комнату, заметила, что пять знакомых мне лиц во главе с Ольнеей де Гринберг стоят и верещат в сторону незнакомых мне дам. Отовсюду крики и слезы.
И кто ж так убивается? Так вы не убьетесь.
Свистом угомонила возможную потасовку. Хотя... тоже мне драка. Слезами бы друг друга залили?
Арлинда с укором посмотрела на меня. А что я? Соплями драке не поможешь, а вот уверенные удары с обеих рук — вполне.
Кора встала позади меня, сложив на груди руки в ожидании моей кровавой расправы. Герман, проскакав сначала по Коре, запрыгнул мне на шею, обернувшись вокруг нее как воротник.
— Кого-то убили? — надменно спросила я у мадам Этикет.
— Нет, но собирались.
Я даже вздрогнула, но, увидев еле заметную улыбку на лице Арлинды, сразу расслабилась. А ты, синий чулок, не так проста.
— В чем причина конфликта? — обратилась я к Ольнее.
— Эти... подстилки, — фу, как грубо, — пришли и стали расспрашивать нас о причинах участия в отборе, а эта, — указала моя конкурсантка на высокую брюнетку в воздушном платье, — еще и посмела утверждать, что Его Величество, даже остановив выбор на ком-то из нас, гарем не распустит, а ее так точно оставит подле себя. Мало того что они посмели явиться к аристократкам, так еще и указания давать будут? — высоко вскинула подбородок гордая дочь края утесов.
Я прошлась между девушками, оценивая сказанное и вглядываясь во внешность фаворитки Ревенера, которую задирала Ольнея. Она и правда очень хороша: молодая, фигуристая, с доходящими до бедер волосами и пронзительными темными глазами. Рядом с такими женщины часто начинают чувствовать себя неуверенно. Но не я и не моя подруга. Опыт и придурь всегда победят молодость и энтузиазм.
— Во-первых, — властно начала я, — одна из вас — будущая жена императора, вас в семье воспитывали с осознанием того, что вы не будете единственной у супруга.
— А как же парность? — испуганно спросила девушка из стайки Ольнеи, Кларисса кажется.
— А вы рискнете своей невинностью ради, — я подчеркнула, — возможной парности. Выйдя с отбора, вы останетесь желанной партией для любого аристократа. А если будем устраивать такого рода проверки, останетесь ли все такой же желанной партией?
Гул поникших голосов подтвердил мою мысль.
Во-вторых, — я опять кинулась к главной защитнице конкурсанток, — кто вас учил так неизящно выражаться? Вы же деса. Десы не распускают руки и слезы и не вопят, их сила — слово и порядочная порция сарказма.
Эвон как я завернула. После отбора в политики пойду.
— То-то вы, войдя сюда, свистнули, — съязвила де Гринберг.
Я подняла одну бровь, Кора позади меня вздохнула.
— Я десая и ведьма, деса де Гринберг, могу и свистнуть, могу и в ребра заклятием приложить.
Моя противница промолчала и опустила глаза.
— А вы, девушки, — я обратилась к наложницам. — Какое вам дело до свадьбы императора? Это государственные дела, их и без вас решат.
Никто не успел мне ответить, а в зал вошел, хлопая в ладоши, Милир.
Ликуй, пронырливый дознаватель! Первый день, а у меня уже драка. Вот надо тебе сейчас появиться? Я такую речь заготовила. Эти куриц... лебеди меня нормального ужина лишили, а я сейчас их сна лишу. Весь праздник отмщения мне обломал.
