– Чёрт, если так, то печально, – в голосе Герасима прозвучала досада и сожаление.
– Да может живы? – спросил Митрич с надеждой, посмотрев на него.
– Ну, ладно, пойдём, посмотрим, что там… тем более, я вижу, тебе неймётся разузнать, – Герасим едва заметно улыбнулся одним уголком рта.
– Да надо бы! Пошли, раз ты не против! – Митрич, довольно «крякнув», прибавив ходу, но тут же переменился в лице, погрустнев. Ещё бы, скорее всего, никакого повода для радости не предвиделось…
Пройдя шагов с пятьдесят, может, чуть больше, ведьмак тоже посерьёзнел: дотронувшись рукой до шеи, он внимательно осмотрел на выгоревший дом, от которого остались одни стены, да крыша. Митрич, кажется, лишился последней надежды обнаружить живых. Глубоко вздохнув, проводник подходил к дому медленно, словно нехотя.
И тут в окне показалась маленькая рыжеволосая головка! Сквозь кусок стекла, торчащий в раме, на ведьмака смотрела девочка, которая положила руку на обгоревший подоконник. «Помогите, помогите!» – закричала малышка, заливаясь слезами.
– Ах ты, господи! Иришка! – радостно воскликнул Митрич, и собрался было бежать к дому, но его остановила рука ведьмака, который почему-то не спешил выручать малютку. – Ты чего?! – возмутился он и крикнул: – Ириша! Беги к нам!
– Стой, говорю, пусть сюда идёт! – снова придержал его Герасим.
Головка Иришки, торчавшая в окне, исчезла и через мгновение девочка, одетая в белое платьице, выбежала из обгоревших развалин и понеслась к взрослым, смеясь и радостно улыбаясь, правда, смех её казался каким-то вымученным, притворным.
– Ты чего, Гера, обалдел?! Помочь надо! Это ж Алёны Ильиничны девчонка! Что ж теперь осталось у внученьки! – возмущался Митрич, побагровев.
– Внученьки-внученьки… – передразнил Герасим, смотревший не отрываясь на маленькую девочку, которая была уже шагах в десяти, –… хуй тебе в рученьки! Стой рядом!
В одно мгновение Герасим бросил на землю свой чемоданчик, выхватил серебряный меч и сделал знак аард левой рукой! Мощный телекинетический удар попал прямо в девочку! «Внученька» рассыпалась, превратившись в кучу пепла, которую тут же развеял подувший ветер.
– Что… что ты сделал, Гера?! Что это такое, а? Как, как это? – забормотал Митрич, находящийся в состоянии легкого ступора.
– Я сделал знак аард, – проговорил Герасим, оглядываясь по сторонам, – но ты об этом не думай! Смотри во все глаза и кричи, если увидишь внученьку! Да от меня не отходи!
Только ведьмак предупредил ошалевшего Митрича, как у того за спиной в буквальном смысле «надуло» внучку Алёны Ильиничны! Тысячи пылинок собрались в единое целое, образуя маленькую фигурку, у которой появились рыжие волосы, голубые глаза, полные губы, искривившиеся в злобном смехе. Девочка бросилась к Митричу и едва успела схватить за ногу! К счастью Герасим успел вовремя сделать знак ирден – под ногами ребенка появилась магическая пентаграмма, удерживающая «внученьку» на месте.
Митрич скривился от боли и поскорее отошел в сторону, глядя то на девочку, то на раненную ногу. Одного её прикосновения оказалось достаточно, чтобы продырявить штаны и обжечь ногу. Кожа, которой коснулась маленькая ручка, покрылась красными волдырями.
– Жжёт, сука… – простонал Митрич.
– Ничего, жить будешь, – сказал ведьмак, бегло осмотрев рану.
Ведьмак взмахнул мечом и нанёс мощный удар снизу, рассекая чудовище пополам! Создание, принявшее облик ребенка, рассыпалось в груду тёмного пепла, из которой тотчас надуло старушку лет шестидесяти, одетую в цветастую кофту и чёрную юбку, которая дёрнулась было в сторону, но магическая ловушка ирден надежно удерживала её на месте.
