Задумавшись на секунду, он вдруг продекламировал:
Широкие долины
Дает он для пастьбы,
Где бродят скот и люди
Привольно на земле.
Так говорит древнеиранский эпос «Авеста».
– Как интересно! – воскликнула Оля.
– Древние цивилизации оставили нам целую науку, которую мы открываем только сейчас. Людей прошлого увлекало познание…
– А вы сказали «смотрели в небо»… У них были обсерватории?..
– Да, были похожие сооружения. Вот даже тут одно недавно нашли, в Башкирии, в селе Ахуново. Я, собственно, туда и еду. Они по всему Уралу строили мегалитические комплексы, очень, надо сказать, точные астрономические приборы из камней. Их даже сегодня можно встретить в степи от Крыма до Северной Монголии. На Алтае и в Восточных Саянах…
– А я слышала, – воскликнула Оля, – что уфологи полагают, будто мегалиты эти не что иное, как посадочные полосы НЛО.
Легкий порыв ветра взлохматил ее волосы, и она, небрежно убрав их со лба, продолжила:
– Ну, там всякие знаки для их кораблей. И у меня друзья даже видели тут недалеко, в Аркаиме, в заповеднике, летающие светящиеся шары… Вот…
Профессор иронично хмыкнул:
– Ты их больше слушай. Как выпьют водки, а потом сходят за пивом, они тебе еще и не такое расскажут…
– Ну, правда! – стала обиженно настаивать Оля. – Вот честно! Они видели! А вы видели?
– Я?.. – Профессор стал серьезен. – Нет, не видел. И, думаю, не увижу.
– Значит, вы не верите в существование других миров? – печально вздохнула Оля.
– Почему же – верю. Но не думаю, что мы были бы интересны этим другим мирам. Взгляните вокруг. Зачем космическим Одиссеям, оставившим за спиной миллионы парсеков, наша планета? Что здесь может привлечь внимание технически совершенной цивилизации? Быт дикарей? Этнография? Фольклор троглодитов? Изделия наших умелых ремесленников типа пентиума четвертого? – профессор саркастически усмехнулся.
– А «Зеленая комната», место, где их прячут военные? Это что? Разве ее нет? Я знаю, их прячут. А еще я уверена – гуманоиды нас уже изучают, как насекомых или растения, например, – не сдавалась девушка.
– Я бы не хотел стать частью их гербария и улететь в неизвестном направлении как экспонат их коллекции. Совершенно ни к чему такое завершение моей научной карьеры. Нет, я не хочу в них верить. В вас – верю. Вы-то реальны, Оля.
В это время у газетного киоска появился еще один пассажир. Одет он был несколько не по погоде: черный, хорошо выглаженный костюм, белая рубашка с черным галстуком – будто он только что с похорон.
Серьезный, скуластый гражданин с тонкими губами и большими, широко расставленными глазами без ресниц и бровей. В руках у него была трость, которая за секунду превратилась в зонтик, и неизвестный, таким образом, укрылся от солнца.
«Что он тут делает?» – подумал профессор, ему даже показалось знакомым ничего не выражающее, бесстрастное лицо.
Этот человек отвлек профессора лишь на минуту, и скоро Игорь Сергеевич вновь принялся рассуждать:
– С другой стороны, Оля, мы знаем, что цивилизации, технически более слабые, гибнут при соприкосновении с более сильными. Это доказали конкистадоры в Америке. Вы что же, хотите увидеть конец нашего мира, застигнутого врасплох неизвестно кем, да еще неизвестно с какой целью? Зачем забивать всем этим голову, Оля? Вообще, поверьте моему жизненному опыту, эти темы не стоит трогать. Иначе то, что дремало и обходило тебя стороной, начнет к тебе прилипать, впиваться в твою кожу, гнаться за тобой. Неприятно. Слишком настырным интересом можно запустить неконтролируемый ход событий, который потом трудно остановить. Понимаете?
