– Ай-яй-яй! – покачала она головой при виде Ани. – Ай, ты ж змея подколодная! Зачем девочку-то с пути истинного сбила, а? Ребёнок же совсем!..
– Её убить хотели, – пояснила я. – Свои же. Пришлось срочно уводить. Спрячешь нас до завтра?
– Ай, сволочи ж какие!.. – предсказуемо запереживала «жаба», аж прослезилась. – Бедное дитятко! – и быстро шмыгнула носом. – И голодная, да? Погоди, накормлю... Венька! Владик! – зычно рявкнула она на весь частный сектор. – Живо встали и на выход! Стол поставьте и стулья! И остальное! – и снова повернулась к Ане, добавив успокаивающе: – И накормлю, отдохнёте, сейчас-сейчас...
Две кряжистые фигуры, неуловимо похожие на бабу Любу, шустро забегали из дома и обратно, раскладывая дачный столик, расставляя кастрюли и тарелки.
– Внуки? – я с любопытством посмотрела на мальчишек. На вид лет пятнадцать, но нечисть – это нечисть.
– Пока ты в своём болоте сидела, в моём правнуки народились, – усмехнулась «жаба», лично наливая Ане ухи. – Кушай, дитятко, кушай на здоровье... Вишь, на воспитание сдали.
– Даже не знаю, кому посочувствовать – тебе, пацанам или их родителям, после твоей-то муштры, – ухмыльнулась я.
– Ешь давай, – она замахнулась поварёшкой. – Сидит тут, зубы скалит... Кушай-кушай, дитятко.
Аня, смущённая вниманием, застенчиво ковырялась в ухе, зато я, за весь день потребившая лишь два зелья, наворачивала за троих.
– Ну, пересидишь ты... – баба Люба дождалась, когда я наемся, и нахмурилась: – Ночь-две-три – без проблем. Хоть неделю. Хоть месяц. Мне прикрыть нетрудно. А опосля куда?
– Утром на разведку, – я достала из рюкзака обезболивающее зелье. – Если всё будет тихо – прямиком в приют. Девочку спрячу... а дальше – как карта ляжет. Главное, её скрыть.
– Я этих лоботрясов отправлю, – «жаба» кивнула, – часиков в пять утра пробежаться. Сына вызвать? Он подбросит, куда надо.
– Нет. Пока, – я качнула головой. – Мои планы всегда развиваются по самому пессимистичному сценарию. Спонтанность привычнее. Доберёмся.
– ...как-нибудь? – баба Люба шумно вздохнула. – Твое вечное «как-нибудь» однажды довело тебя до беды, иль забыла?
– И жизнь не раз спасало, – возразила я упрямо. – Не тревожь ни детей, ни внуков. Утро вечера мудренее.
– Лады, – нечисть смахнула со стола крошки и прямо спросила: – Ждать кого?
– Не знаю, – я взяла чашку с чаем и откинулась на спинку качели. – Мои связи, конечно, прорабатывали, но о том, что мы с тобой дружны, вряд ли в курсе. Не знаю.
– Поняла, – баба Люба встала. – Доедайте да по койкам. Пойду постели постелю и защиту поставлю. Ты кушай-кушай, дитятко.
«Дитятко» же смогло нормально поесть, когда на неё перестала давить опека сердобольной «жабы». Я мелкими глотками пила чай и рассеянно смотрела перед собой, мысленно выстраивая свою защиту, а Аня уплетала за обе щеки всё, что подворачивалось. И, наевшись, неловко поинтересовалась:
– А какая у неё защита?
– О, – я улыбнулась, отвлекаясь от угрюмых мыслей, – злобная и коварная. С друзьями «жаба» – добрейшее существо, а с врагами она жестока и безжалостна. Заведёт в трясину и утопит без раздумий. Всякий, кто ступит на порог её дома без разрешения, сгинет без следа. Да, «жабы» считаются низшими, но у этого народа есть свой магический дар – один на тысячу особей. И баба Люба – его хранительница. Она – страшное существо, поверь.
– А как вы познакомились?
– Дела давно минувших дней, – хмыкнула я уклончиво, вернула чашку на стол и осторожно поднялась на ноги. – Всё, я спать. Сегодня был не самый простой день.
