– Ужасное имя, – неожиданно покачала головой девушка, – просто ужасное.
– Почему? – Лидия задала вопрос только потому, что ей захотелось услышать, как именно не очень ловкая в разговоре девушка объяснит, почему Василиса действительно ужасное имя для современных подростков.
– Всю жизнь Васькой кличут, даже когда я на органе играю, говорят «сегодня на органе Васька играет» – и хохочут. И начинают придумывать: «Слушать нечего – только мяу-мяу будет». – Девушка говорила тихо и даже как будто равнодушно, но Лидия заметила на ее глазах слезы.
– Особенно в начале, я ведь и правда ничего не умела, плохо получалось…, – продолжила Василиса, – сейчас уже лучше, но все равно смеются.
– А что Ваши учителя говорят, как Вы играете? – Лидия захотелось вдруг помочь девушке, отвлечь ее от грустных мыслей.
– Ян говорит, что я способная, – улыбнулась Василиса, – он говорит, что у меня все хорошо получается. А Анатолий…, – девушка задумалась на секунду, – он ничего не говорит, послушает меня, головой покачает, исправит что-нибудь и задание следующее даст. И все.
– Если бы у Вас не получалось бы, он бы и задания давать не стал бы, – убежденно сказала Лидия, – значит, у Вас все хорошо. А балбесов разных не слушайте, и имя у Вас редкое и красивое. – Видя, что девушка недоверчиво качнула головой, Лидия повторила, – да, редкое и красивое. Только Вы на Ваську не откликайтесь.
– Это как? – взгляд у девушки был настолько наивен и доверчив, что Лидия улыбнулась, она и правда еще как ребенок.
– А просто – не откликайтесь и все. Идете по улице, слышите, кто-то зовет «Васька!» – не поворачивайте головы, как шли, так и идите, пусть хоть орут, не поворачивайтесь. Они покричат сначала «Васька», потом «Вася», в конце концов, крикнут «Василиса!» и в этот момент обернитесь. Вы – Василиса, и пусть все к этому привыкают.
– А как Вас зовут?
– Лидия Владимировна.
– Красиво. Спасибо, Лидия Владимировна.
– За что? – Лидия, конечно, поняла, за что ее благодарит Василиса, но почему-то ей все время хотелось послушать, как та будет объяснять очевидные или щекотливые вещи. Это было что-то сродни дразнилки, девушка не слишком складно говорит, а Лидия все равно заставляет ее складывать слова в длинные предложения.
– За разговор, – девушка смущена, – Вы такая… хорошая.
– Василиса, я обыкновенная, – Лидия усмехнулась, не получилась дразнилка, длинного объяснения не вышло. – А Вы должны быть посмелее. А почему Вы на органе начали играть?
– Я сначала играла на пианино…
Дослушать рассказ Лидии не удалось. По гравию зашуршали шины, и к заборчику подъехала черная «Ауди».
– Приехали! – Василиса радостно поднялась со скамейки.
Лидия посмотрела на часы – пять минут первого. Если встреча назначена на двенадцать, а не на половину, как им сказали в комитете, то считай, гости и не опоздали практически. Или они хозяева?
Гостей (или хозяев?) было четверо. Они вылезли из машины и остановились около закрытой калитки. Интересно, тоже в дырку полезут? Лидии вдруг стало смешно. Она плохо видела приехавших – мешали кусты, но абсолютно точно их было четверо и все мужчины. Мужчины через дырку не полезли. Один из прибывших подошел к калитке и, перегнувшись через невысокий заборчик, открыл замок. Видимо, это и был Ян Мартович – хранитель кирхи.
– Здравствуйте, – мужчина подошел к лавочке, на которой сидела Лидия, – Вы от комитета? – он говорил с заметным прибалтийским акцентом, приветливо улыбался и вообще-то не выглядел на шестьдесят лет. Скорее лет на сорок пять.
