– Жор, а что в мире нового? – я налила чай и села есть.
– А тоби воно трэба, га, Уль? – улыбнулся он.
– Надо, – я проглотила сыр и зевнула: – Расскажи мне, как космические корабли... бороздят Большой театр.
– Спаты, ненормальна! – шикнул Жорик. – Того й дывысь, тут розстелыся!..
– Жор, мне ж ещё речь на завтра сочинять, выступательную, – я вздохнула и посмотрела на чаинки в кружке.
– Не прям же щас! – возмутился он. – Спати-спати, живо-живо!
– Цигель-цигель, ай-лю-лю, – отмахнулась я весело. – Жор, ведь ты ж не немец! Признайся!
Призрак надулся, но его «гнева» хватило буквально на минуту. И он расплылся в добродушной улыбке:
– Да, бабка моя – украинка. Но то ж давно было, то ж неправда. И не... – як по-русски?.. – глаза мне не отводи! Спати, сказал!..
В минуты такой агрессивной заботы Жорик до слёз напоминал отца. Он также вечно гнал меня, уставшую от катания с горок или беготни по площадке, в постель чуть ли не пинками. А если не запинывал, то раздевал, уносил, укладывал спать и рассказывал сказку. Пока не ушёл из семьи.
– Лучше «зубы мне не заговаривай», – я допила чай и догрызла последний ломтик сыра. – Знаешь, перехотелось. Столько всего случилось сегодня, так подумать надо... Но голова болит.
– Уля, зачем тебе думать? Ты ж природою для дела сделана, – заметил Жорик снисходительно. – Какое ж тебе думать, девонька? Тебе бы дрын в руки да на коня лихого, да ветром в чисто поле, да погань походя в капусту! А ты – думать... Глупостями не страдай. Спати топай. Во сколь будить завтра?
– К двенадцати надо бы встать, – я глянула на настенные часы.
Почти шесть утра. Я попробовала провести нехитрые расчеты и понять, сколько проторчала в кроличьей норе, но не сложилось. Теперь это навсегда потерянное время, бег которого я даже не почувствовала. И сил с дыханием почти не прибавляется. Вывернулась наизнанку. За пару дней восстановлюсь, но... Мало мне проблем с полётами...
Поблагодарив Жорика за всё хорошее, я отправилась спать. Но сон не шёл. Я ворочалась с боку на бок и думала. И пусть призрак трижды прав насчёт меня, и я создана для дела. На мыслительный поток этот довод не действовал. Он тёк сам по себе, неподконтрольный и пугающий. Страх я худо-бедно загнала в угол, а вот мысли... «Пауки» без признаков эволюционной адаптации, кроличья нора и путь в другой мир, слова Кыса про течение времени... И ловушка, и охота на девочку, и...
...и очень хотелось позвонить Томке. Чтобы опять попросить её не жаловаться Верховной и побожиться, что я больше так не буду. И пообещать сидеть на попе ровно и не лезть в смертельные неприятности. Но казус в том, что мы с неприятностями не умеем существовать отдельно друг от друга: или они меня ищут, или я их. А когда встречаемся, то или они меня, или я их. И только смерть разлучит нас. Но убедить подругу в том, что правильнее влипать в полезные неприятности, невозможно. Она упрямее беса.
– Шо ж тебе не спится-то, вертка, а?..
– Жор, а расскажи сказку?
– Ох, дытыно... О духе кровопивцэ з сэла Пропаще Мисто чула?
– Нет. Расскажи? Только не пересказывай опять «Вия», «Всадника без головы» или «Красную руку, Чёрную простыню и Зелёные пальцы». Хочу настоящую, живую историю.
– Ну, внимай. Но единожды пикнешь – прекращу, лады? Як бабуся сказывала, духи на пустом месте не родятся – духи шукают причину, шоб... Уля! А ну, цыц! Бякнешь, чего тут сижу, – уйду! К подушке и спати! Так, а я шо... Як бабуся моя сказывала...
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
