Молодая ведьма уже прикончила завтрак, но все так же сидела над опустевшим блюдом и грызла деревяшку, в которую вставляла перо для большего удобства и аккуратности записей. Сложно придумывать подарки каждый сезон. Да еще и так, чтобы угадать с пользой, предпочтениями и не повториться.
О ногу потерся кот и отвлек юную Тиниоак от размышлений. Ведьма тут же опустила глаза, легко нахмурилась и кивнула:
– Ты прав, но где ж его найти?
Кот удивленно уставился на хозяйку, будто говоря, что ожидал от нее большей сообразительности, и вернулся в свой угол.
– Ну да, спасибо за совет, – еле скрывая раздражение, ответила Шарлотта, но все же сделала какую-то пометку в своем листке и вернулась к обычным делам.
До обеда ей нужно проверить свои запасы, узнать, как чувствует себя грибной суп Тиниоаков (вдруг придется срочно готовить что-то другое), навести порядок за собой и обязательно немного поработать на скромном огородике, разбитом на заднем дворе еще ее прапрапрапрабабкой.
Там росло не так уж и много, но в морковке, капусте, репе и смородине с малиной Шарлотта не нуждалась. Хорошо под ее присмотром росли и травы. За что она была им очень благодарна – ей не приходилось выискивать чабрец по полянам или бродить по лесу в надежде наткнуться на лунник.
Послушная растительность с заднего двора радостно тянулась к юной ведьме. Как и всему живому, ей нравилось внимание. А Шарлотта не только заботилась о том, чтобы в корнях не возились жуки, на листьях мошки, или защищала от непогоды, если та решала выместить свое недовольство на других, но и разговаривала с ними. Она рассказывала истории из жизни или повторяла понравившийся отрывок из путеводителя госпожи Абсины. Ей казалось, что овощам бывает скучно в земле, а ягода устает от ветра, от которого доброго слова не дождешься, поэтому всегда уделяла время и внимание тем, кто, в отличие от нее, не мог уйти даже за калитку.
Довольная собой Шарлотта вернулась в дом лишь к обеду. Удивленно посмотрела с порога на поднявшееся солнце и тут же расторопно засобиралась. Поставила на кухонный стол вместительную корзину, уложила в нее небольшой глиняный горшочек с грушей, немного яблок (тех, что уже хорошо созрели и стали мягкими), свежую морковь, только что выкопанную в огороде (причем, не стала обрезать богатую и густую ботву). Немного помешкала и все же достала из кладовки бутыль из темного стекла с запечатанным воском горлышком, добавила ее в корзину и отправилась в подвал.
Там молодая ведьма сняла с крюка небольшой кусок вяленого мяса, выудила из бочонка несколько головок маринованного лука, переложила их в горшок и перевязала вощенным шнуром, предварительно прикрыв горлышко плотной тряпицей (тоже вощенной для сохранности). С гостинцами она поднялась наверх, дополнила ими корзину и перенесла ее в большую комнату, где сняла фартук, разгладила свое темно-серое платье, недостающее до земли каких-то две фаланги большого пальца, небрежно накинула шляпу на взъерошенный пучок волос и вышла из дому.
В деревне все вежливо здоровались с проходящей мимо них ведьмы, но тупили глаза в землю, стараясь не встречаться с ней взглядами. А после приветствия тут же торопливо уходили в сторону под предлогом жутко срочных дел. Никто не желал делиться с ней сплетнями, словесно благодарить за проделанный в понедельник труд или поинтересоваться ее здоровьем.
