Откуда именно, уточнять я не стала.
Пока.
- Жили какое-то время… неплохо жили. может, она даже любила меня.
А не видела в нем шанс уехать, откуда бы то ни было?
- Но после меняться стала. А я вот нет… не захотел. И не сумел. Говорила, если бы и вправду любил, переломил бы себя. На деле же, девонька, если кто начнет требовать себя переломить, из-за любви там, или еще по какой дурости, не слушай. Не будет с того толку… в общем, как-то так все и развалилось. Нашла она одного… полковника. И ушла. Она-то как ушла, так вроде насовсем. Развели нас быстро. У ейного ухажера и связи, и возможности, ну а я не противился. Смысл-то? Силком себя любить не заставишь. Она же и вещей своих забирать не стала, мол, ей они ныне не по чину, могу бедным раздать, ежели вдруг.
- И вы…
- Роздал. Что уж тут. В церковь отнес… ну да не о том. Уехали они, куда-то к Балтийскому морю, там и были лет пять. Потом уже и в Москву вернулись. Он чин генеральский получил. Ну и остальное там. Квартиру, после и дом выстроил, да, мыслю, не один. Машины. Деньги опять же. Я её сперва и не узнал, когда появилась… такая вся из себя дама… в шубке куцей, на каблучках.
Он чуть прищурился.
А я отпила чай.
Молча.
- Глянула и сказала, что, мол, права была… что я этот… без амбиций. И перспектив. А вот нынешний её – настоящий мужик, который семью всем-то обеспечивает. Вот…
- А явилась чего? – не выдержала я.
Сомневаюсь, что бывшая жена Афанасьевича так страдала от того, что он не знает, насколько ей в жизни повезло.
- Да вот… дочку она родила, - говорить о том Афанасьевичу было неприятно. – Тут дело такое ведь… у ней искра дара имелась. Она-то, как я потом понял, и со мною сошлась, чтоб, стало быть, силы прибавить.
Нам молча поднесли выскобленную добела доску с горой домашнего хвороста. Тонкого, слюдяно-прозрачного и крохкого до неимоверности.
- Она-то и раньше к бабке моей съездить все подбивала, когда поженились. Мол, с семьей познакомиться… а какая у меня семья? Только вот Наина и была. Я грешным делом подумал, что да, надобно. Правильно это. Аккурат после свадьбы и повез. Да бабка её на порог не пустила. И сказала чего-то такого, что… в общем, там Роза и поняла, что от бабки моей помощи не будет. Потом я еще вот со своими амбициями, которых нет… ну неможно ведьме ли, ведьмаку ли против природы идти! Не будет с того ни радости, ни пользы, ни вовсе чего толкового!
- Да я верю, - я осторожно вытащила длинную хворостину. – Держите. Он вкусный.
- А то… Шахрам умеет готовить. Серьезная женщина.
Даже спрашивать не стану, откуда он эту серьезную женщину знает.
- Стало быть, со мною у нее тоже ничего не получилось… а тут этот… почти генерал. Вот… и дочку родила. Надеялась, что в ней-то сила полным цветом расцветет. И ведьма, которая в том помогала, заверяла, что так и будет. Розалия ж ей заплатила, и чтоб на заповедную поляну привела, и чтоб слово молвила, и за амулеты всякие…
- Не помогло?
- Нет, - Афанасьев покачал головой. – Обычною дочка родилась.
Ага.
И что это значит?
- Точней даже не так. Сила в ней была, но закрытая. Крепко-накрепко.
- И она решила, что это вы виноваты?
- Нет. Знала Розалия, что и её вины тут хватает. Честно, я и сам не думал, что так оно получится. Просто… клятву-то она, как ни крути, приносила. И не в ЗАГСе. А я ответную. Обещались жить, в любви и согласии… так что будь осторожна, девонька, не клянись зазря, ведьмино слово порой крепче камня будет.
