Ведьмино Наказание - страница 15

И отца это раздражало всё больше и больше. Чем дальше, тем хуже стал он относиться к моему учителю, но всё-таки терпел его, потому что Заннус был незаменимым врачевателем и приносил нашему народу немало пользы, а моему отцу – немало богатства…

Корди помолчал, потом через силу продолжил:

– И вот несколько дней назад у нас в селении стали готовиться к празднику Осенней Охоты. Слыхала о таком?

Сагитта кивнула.

– Это когда оленей в жертву приносят?

– Ну да. Я никогда не любил этого кровавого обряда, но не присутствовать на нем нельзя. В общем, привязали трех оленей к жертвенным столбам на главной площади, а в полдень началась церемония. Обычно оленей приносит в жертву шаман, а ему помогает кто-нибудь из воинов. Но в этот раз отец решил, что пора мне, как он выразился, «становиться мужчиной». Думаю, он просто браги перепил… Короче говоря, берет он в руки нож, а мне велит держать жертвенную чашу. Перерезает горло первому оленю, а я стою с чашей, и в нее кровь горячая хлещет. Второго оленя убивает мой брат, и я опять держу чашу, а сам всё время в землю гляжу, чтобы страшной картины не видеть. А самого уже мутит.

Но вот подходит очередь третьего оленя. Отец забирает у меня чашу и отдает ее Снорри, а мне вручает жертвенный нож.

Я отступаю в ужасе, головой мотаю. Но отец и слышать ничего не хочет: совсем от запаха крови опьянел. И приказывает, чтоб я немедленно продолжал обряд, а иначе…

У меня в глазах помутилось. Нож на землю швырнул, кричу: не стану этого делать!

Отец рассвирепел, схватил меня за шиворот, в воздух поднял, стал трясти, кричать что-то. Я испугался, что он меня со всей силы о землю шмякнет…

И тут слышу: голос учителя. Старик подбежал к отцу, схватил его за руку и умоляет успокоиться, отпустить меня. «Разве ты не видишь, что твой сын совсем не такой, каким ты хочешь его сделать! Пойми это и смирись!»

И тогда отец просто обезумел. Выпустил меня и закричал страшным голосом: «Я сам знаю, каким должен быть мой сын! Не тебе, раб, мне указывать!»

И тут я услышал страшный удар и короткий вскрик учителя…

Поднял в ужасе голову от земли, вижу: лежит несчастный Заннус бездыханный, а отец стоит возле него, кулаки сжимает, дышит хрипло…

Корди содрогнулся, вспоминая страшные мгновения.

Сагитта сочувственно глядела на него.

– Жестокий у тебя отец…

– Он не всегда был таким, – вздохнув, ответил Корди. – Я помню, пока была жива мама, он был добрее… Часто даже играл со мной. Но мама умерла, когда мне было шесть лет, и после этого отец стал сам не свой. А теперь… теперь мой мир перевернулся. Моего дорогого учителя не стало, и оставаться в поселке я был уже не в силах. Как только Заннуса похоронили, я взял лодку и сбежал с полуострова, чтобы больше не возвращаться. Даже с Йоесс не попрощался, хотя она этого и не заслужила…

– Тебя будут искать.

– Ну, пока вряд ли, – смущенно улыбнулся Корди. – Я и раньше частенько уходил в лес – чтобы понаблюдать за животными или просто побыть одному, потому что мне не слишком нравятся мои жестокие соплеменники.

– Знаешь, а мы с тобой похожи! – засмеялась Сагитта.

Корди непонимающе поднял брови.

– Меня сильно бесят другие ведьмы, и поэтому я живу на отшибе. Бесят в основном из-за того, что постоянно требуют соблюдать строгую дисциплину, субординацию и прочую ерунду, которую я соблюдать не люблю и не хочу. В частности, наши правила требуют, чтобы ведьма, перед тем, как делать что-то по своему усмотрению, должна доложить об этом Старшим ведьмам, и только если они одобрят (ну или хотя бы не будут иметь возражений) – лишь в этом случае ей разрешается поступать так, как она задумала. Таким образом, всё «на свое усмотрение» исчезает почти полностью. А я пошла сюда, никому ничего не сказав, ибо мне решительно плевать на все эти идиотские порядки и законы… Но ты продолжай! Что с того, что ты часто удираешь в лес?