Но тут грохот в дверь внезапно прекратился. Сагитта замерла, перестав дышать. Что такое? Неужели этот болотный выползок что-то заподозрил?
И в это время до слуха ее донеслось… пение.
Нам не страшен злобный тролль!
В глаз – полено, в ноздри – соль!
В уши – глины, в рот – песка!
Взять нас тут – кишка тонка!
Удары в дверь сейчас же возобновились. Сагитта, улыбнувшись, заспешила вперед, а изнутри дома еще некоторое время доносились издевательские куплеты: Корди добросовестно выполнял поставленную задачу, отвлекая на себя внимание монстра.
Еще немного – и ведьма уже возле лодки. Выглянув из-под настила и убедившись, что сердцегрыз не глядит в ее сторону, она шмыгнула к челноку, схватила весло – и так же стремительно юркнула обратно под прикрытие досок. В руке у Сагитты уже был кинжал, и она принялась торопливо заострять конец весла…
Корди оттарабанил очередной куплет два раза подряд и перевел дух. Кто бы мог подумать, что ваннахские дразнилки, которые пользуются большой популярностью у мальчишек всего полуострова, так ему пригодятся!
Аделий по-прежнему стоял, чуть пригнувшись, в полной боевой готовности под тазом, но теперь уже с любопытством поглядывал на ваннаха: очевидно, пингвину пришлись по нраву его песнопения.
Вьюрк выглядывал из кухни и злобно ворчал – то ли на зловещего пришельца за дверью, то ли на пингвина (а скорее всего, на обоих сразу).
Между тем удары в дверь вновь прекратились. Корди бросился к оконцу, чтобы глянуть, что делает монстр, и уже приготовился снова запеть что-нибудь пообиднее, как вдруг прямо у него перед носом мутное стекло разлетелось вдребезги и внутрь сейчас же просунулась когтистая лапища, норовя схватить парнишку за край безрукавки. Корди в ужасе отпрянул. В оконном переплете горели налитые злобой глаза мертвяка.
Аделий мигом спрыгнул с корзины, подскочил к окну и затряс крыльями, издавая громкий боевой клич, похожий на звуки ржавой трубы. Рука сердцегрыза попыталась схватить птицу, но пингвин увернулся и долбанул клювом мертвую плоть.
Корди уже опомнился и схватился за лопату.
– Аделий, отойди! – крикнул он.
Пингвин что-то громко проскрипел, но, как ни странно, послушался.
И Корди что было сил шибанул ребром лопаты по загребущей лапе.
Послышался тошнотворный хруст, а вслед за ним – неистовый рев. Рука мертвяка, обвиснув плетью, исчезла за окном.
– Получил? – крикнул Корди. – Попробуй только сунься еще, клянусь Крумаром!
Мальчик перевел дух. Его колотило от внезапно нахлынувшего боевого пыла.
За окном еще некоторое время раздавалось недовольное бурчание, а потом вдруг послышался злобный смех. Доски помоста скрипнули под тяжелыми шагами…
Корди осторожно выглянул в разбитое окно. В ночной темноте он ничего не разглядел, но по отдаляющемуся смеху понял, что сердцегрыз направляется в сторону гати.
Парнишку прошибло холодом. Неужели эта тварь заметила Сагитту и теперь устремилась к ней?
Не раздумывая ни секунды, Корди закричал во всё горло:
– Эй ты, кусок болотного дерьма!
Руки сами собой отодвинули засов, и ваннах пинком сапога распахнул дверь настежь.
Покрепче сжав лопату, Корди шагнул через порог в темноту. Сердце отчаянно забилось.
Впереди, саженях в шести, смутно угадывалась застывшая фигура мертвяка.
– Ну иди сюда, гадина болотная! – прокричал Корди. – Я здесь! – на последней фразе голос его предательски дрогнул.
В ответ раздался жуткий хохот. Темная фигура двинулась к нему.
